ВОЛЕЙБОЛ – СТАРЫЙ И ВСЕГДА НОВЫЙ

1. Великолепная шестерка

Если вы, как говорится, уже в годах, а в молодости вам доводилось выступать в более или менее известной команде (и притом в роли самой обыкновенной, рядовой), а в числе лидеров ее был хоть один знаменитый на всю страну игрок, могу поручиться, что главное в ваших сегодняшних воспоминаниях не собственная игра, но прежде всего то, что вы выступали некогда рядом с ним, с тем, чья популярность равнялась разве что его мастерству. А еще вернее, вспоминаете о том, как замечательно играл он сам.

В этом смысле мне очень повезло, ибо в течение нескольких лет я состоял в команде, которую украшал своей игрой Михаил Пименов. Понимаю, сегодня это имя не много говорит молодежи, но в первые послевоенные годы оно просто гремело. Пименов входил в стартовую шестерку сборной СССР, той самой, что в 1949 году стала первым чемпионом мира, одержав победу в титанической борьбе решающего матча со сборной Чехословакии, а спустя три года подтвердила, что эта победа была закономерной.

Да и вообще все игроки этой команды кажутся мне какими-то сказочными фигурами, титанами, богатырями, которые, выражаясь словами поэта, «всё могли». Щагин, Якушев, Рева, Ульянов, Пименов, Воронин, Нефедов, Саввин… Их имена и поныне звучат для меня какой-то богатырской симфонией! А ведь я видел их не только в приподнятой атмосфере спортивной борьбы и торжественных церемониалов, видел и в самой прозаической, бытовой для тех лет обстановке: в тесных раздевалках (с душевыми без горячей воды); на полках жестких, порою и бесплацкартных вагонов; в унылых вестибюлях второразрядных гостиниц (на чемоданах в ожидании места), однако ничто и никогда не меняло ощущения, что радом со мной полубоги!

Из нынешних волейболистов я могу сравнить с ними лишь одного – Георгия Мондзолевского[1]. Не только потому, что, будучи на полтора десятка лет моложе самого младшего из ветеранов, он еще играл со многими из них. Нет, главное в другом: он из той же, что и они, самобытной школы волейбола и, следовательно, с ним – все ее достоинства и преимущества. Но сегодня, пожалуй, только с ним одним. Ибо о Мондзолевском можно сказать и так: он – последний из могикан.

Впрочем, кто-нибудь может заметить: «Что же, всему, видно, свое время! Тем паче, что новые поколения советских волейболистов не уронили славы прежних! Они и чемпионаты мира выигрывали, и стали в Токио первыми олимпийскими чемпионами, а в Мехико вновь подтвердили свою мощь. Да и сейчас, сегодня, разве они не лидеры, не фавориты на международной арене, разве у них не отличнейшие перспективы?».

В самом деле, что возразишь на это? В верно, все так. Однако разве тот, прежний волейбол, который зародился у нас в начале двадцатых годов, достиг расцвета в тридцатые– сороковые и потерял вдруг свои истоки в начале пятидесятых – разве тот, прежний волейбол (последним из могикан которого является Мондзолевский) не был красивее, тоньше артистичнее нынешнего? Наконец, разве не был он и намного популярнее?

Тут, впрочем, следует оговориться, что речь идет исключительно о нашей стране, об СССР, поскольку в Восточной и Западной Европе волейбол всегда был и нынче является, так сказать, лишь одной из игр, к тому же не из числа самых популярных (в ряде европейских стран он популярен, например, меньше, чем гандбол. В СССР же волейбол уже в конце двадцатых годов выступал в качестве самого распространенного вида спорта. Страна быстро покрывалась сетью волейбольных площадок, по большей части примитивных, но зато почти никогда не пустовавших!

А в тридцатые годы площадки для волейбольной игры уже стали просто непременной принадлежностью парков, пионерских лагерей, домов отдыха и санаториев. О школьных, студенческих и воинских спортивных городках и говорить не приходится. Волейбольными стойками оборудовались все без исключения спортивные залы, даже с невысокими потолками, с укороченными или суженными размерами площадок[2]. Чем-то, видно, эта игра уж очень пришлась по душе и детям, и молодежи, и взрослым людям. И даже пожилым.

Чем же? своей демократичностью, доступностью? Неприхотливостью инвентаря? Очевиднейшим своим коллективизмом? Конечно. Но не только этим. Волейбольная игра в СССР – прежде всего благодаря внесению в нее некоторых особых свойств отечественного спорта – сразу же проявила себя с другой стороны, той, что именуется высокой зрелищностью. Иными словами, в волейбол не только было приятно играть, но и не менее интересно следить за тем, как играют.

Особенно – следить за игрой первоклассных спортсменов! До войны, помню, сотни людей собирались летними вечерами вокруг центральной площадки ЦПКиО имени Горького, чтобы полюбоваться игрой Чинилина, Щагина, Якушева и других известных волейболистов. А ведь это были не официальные матчи, а обычные, будничные, самодеятельные игры «на вылет»: проиграл (одну партию) – уступай место другим, тут же в парке организовавшимся! Точно так же, впрочем, было и на других площадках ЦПКиО, и в других парках, и в других городах!

Зимой же, когда игры проводились в залах, попасть на интересные волейбольные матчи было просто проблемой. И ведь не то что на матчи всесоюзного или республиканского значения, а самого обыкновенного клубного (или даже вузовского) первенства города. Да и отправлялись эти команды на матчи в «чужие» залы не иначе, как в сопровождении сотни-другой собственных болельщиков. А сегодня? Несколько дней назад я буквально уговаривал своего приятеля, бывшего волейболиста, отправиться со мной на игру чемпионата СССР с участием двух первоклассных команд, в составе которых было несколько победителей Олимпиады в Мехико. У-го-ва-ри-вал! И безуспешно. А приехав на игру, нашел зал наполовину пустым…

Но вот вопрос: что же произошло, когда и каким образом он изжил себя, прежний волейбол?

Если вам не приходилось размышлять на эту тему, скажу, что история тут произошла парадоксальнейшая, ибо новый (или, как сразу же его назвали, «рациональный») волейбол исподволь, но едва ли не повсеместно, прокладывал себе дорогу у нас как раз в ту самую пору, когда старый, острокомбинационный победно утверждал себя на чемпионатах Европы и мира. Удивительно, но факт! И сами игроки сборной – Щагин, Якушев, Рева, Ульянов, Пименов, Воронин, Нефедов и др., вероятно, не понимали еще, что они – победоносная армия, но уже без тыла. Потому что в «тылу», то есть в детских и юношеских секциях, тренеры уже старательно обучали ребят той самой игре, которую блистательно опровергала и повергала ниц на чемпионатах Европы и мира искрометная и артистичная сборная их страны!

Чем же именно игра сборной СССР пришлась тренерам детских и юношеских секций не по душе? Своей комбинационностью, изысканной техникой, красотой? Нет. Впрочем, в ту пору еще мало кто понимал, что волейбол у нас вступил уже в период длительного кризиса и неуклонно будет терять с каждым годом и массовую базу, и популярность у зрителей. Об этом, правда, с тревогой писали в спортивной прессе и взволнованно выступали на всесоюзных тренерских конференциях несколько человек (и в первую голову Михаил Пименов), но новые Щагины, Якушевы, Нефедовы и Мондзолевские тем временем уже не вырастали. Потому что в начале 50-х годов в детских и юношеских секциях, то есть там, где и закладываются только технический и тактический репертуары будущих взрослых спортсменов, было уже прекращено обучение всему тому, что добрые четверть века являлось основой, стержнем учебного процесса.

Имеется в виду тренировка приема подачи кончиками, подушечками пальцев (или, как теперь говорят, «сверху»), который, по существу, и представлял собой главную особенность отечественной школы, наиболее характерную ее черту. Обучали же ребят этому приему прежде всего для того, чтобы первый пас – к сетке– они давали быстро, точно, мягко и по возможности сразу на удар! Впрочем, игре»сверху» учили детей в ту пору во всех случаях. Даже если мяч летел неудобно, над самой землей. И юные волейболисты, эластично стелясь под ним, в акробатических позах ловко пасовали на сетку.

В этом смысле огромное влияние на весь волейбол оказала манера игры москвича Сергея Нефедова. Кончиками пальцев он посылал мяч партнерам – безукоризненно точно и очень удобно – не только после сильных и хитроумных подач, но и после мощных ударов первостатейных «забойщиков». Причем посылал его сразу на атаку!

Игру Нефедова всегда сопровождали овации, но не менее важным было то, что знаменитые его «перекаты» (падения на спину, на бок), благодаря которым мяч, с какою бы силой и как бы низко он ни летел, неизменно оказывался на пальцах, у подбородка,– с энтузиазмом осваивали тысячи юных волейболистов всех городов. То ли под руководством тренеров, то ли самостоятельно, однако так или иначе, а в нефедовском стиле – эффектно и озорно – играли уже вскорости повсюду.

И тот, кто видел эту игру, не может ее забыть.

2. Заколдован ли круг?

Первый пас – и сразу на атаку! Увидеть его нынче большая редкость. За внешней простотой этого хода была сокрыта не только высокая техника. Выражаясь языком шахматистов, в нем заключался и самый плодотворный из всех дебютов волейбольной игры. Ибо что это такое – первый пас на удар? Это прежде всего взмыл уже над сеткой один из нападающих, рука его грозно занесена, и, коль скоро на противоположной стороне не успели организовать «блок», что ж, пусть попробуют взять теперь этот не встретивший помех удар!

Но, допустим, блок организован. Однако же какой? Одинарный? Он тоже выгоден для атакующего – пробить, минуя две руки, умеют многие. Соперники успели противопоставить вам стенку из четырех рук? Опять-таки можно бить, если вы, разумеется, способны обвести, обойти двойной блок. Или умеете ударить по мячу так, что срезавшись о чужие ладони, он косо и резко опустится на землю за пределами вашей площадки.

Однако и это еще не все. В запасе у вас есть ведь еще один полноценный ход на собственной стороне. Воспользовавшись им, вы можете дать пас одному из своих партнеров. Ведь оба из них еще совершенно свободны, и блок против любого из них, скорее всего, может быть уже только одинарным.

А если вы мастер обманных передач, то еще в прыжке направите мяч и в вовсе незащищенное место. На противоположный фланг или в цент сетки. Либо выведете партнера на «коротенькую» «хабаровскую» (когда удар наносится молниеносно – как только мяч показался над сеткой). Или дадите пас повыше, но себе за голову, куда партнер набежит неожиданно, и две или четыре ладони, мгновением раньше сомкнутые против вас, будут уже бессильно опускаться …

Словом, вариантов было множество, особенно если учесть, что каждый первоклассный игрок – это и своеобразное тактическое мышление, и особый контакт с партнерами, и неповторимая импровизация. Но, повторяю, все шло от единой отечественной стилевой базы – приема мяча «сверху», кончиками пальцев, у подбородка, и еще – передачи его во всех удобных случаях сразу на удар![3] С начала же пятидесятых годов все наши молодые поколения волейболистов вырастали уже без знания этой техники. А исчезла она – пропало и все очарование только на ней покоившейся искрометной и остроумной тактики.

К слову сказать, если вы хотите еще увидеть и то и другое (но, увы, уже только в фрагментах), поспешите на игры команды ЦСКА с участием Георгия Мондзолевского. И притом наберитесь терпения: игроков на площадке будет шесть, а действует в духе старого волейбола он один. Да имейте еще в виду, что не далее, как два года назад, показывать это свое умение Мондзолевскому строго запрещалось и в своем клубе, и в сборной страны. Причем запрещалось не только посылать мяч на атаку с приема подачи, но даже в тех случаях, когда соперники вынуждены были просто перебросить его через сетку, и пас на удар не составил бы уже труда и для начинающего волейболиста.

Кто-нибудь спросит: но почему же запрещалось, с какой целью? Ответим: чтобы не нарушались общий стиль, дисциплина игры, принципы «рационального» волейбола.

Что же это за принципы?

В сущности их всего два – технический и тактический.

Принцип технический: все мячи, перебитые на вашу сторону, принимаются исключительно «снизу», то на опущенные до колен запястья либо сложенные на манер замка полукулаки.

Принцип тактический: атаки проводятся только после второй передачи.

Ясно? Впрочем, крайне ограниченный тактический репертуар «рационального» волейбола целиком вытекает из его техники. В негибкой основе запястий и кулаков нет ведь и сотой доли пружинности пальцев, эластичной природы кистей, охватывающих полукругом мяч. Так что посылать его «снизу» удобно и точно для атаки действительно невозможно.

Таков «рациональный» волейбол, о существовании которого в предвоенные годы никто у нас, пожалуй, и не слыхивал. Известно, правда, было, что гегемоном зарубежного волейбола является Чехословакия и что играют тамошние команды несколько иначе, чем наши, но в чем это различие заключалось конкретно – у нас, кажется, особенно не интересовались. Тем более что на первом чемпионате мира, который состоялся в 1949 году в Праге, игра советской команды произвела подлинный фурор. От матча к матчу пресса в восторженных тонах описывала высочайший артистизм советских волейболистов и неизменно подчеркивала торжество их самобытного – остротемпового и комбинационного – стиля. Ничего подобного до этого в Европе не знали.

Вот и спрашивается: как же оно получилось, что в это самое время мы начали отходить от собственной школы, предпочтя ей чужую, «рациональную» технику и тактику? Монотонную и унылую, сразу лишившую игру головокружительного темпа, акробатики, остроты и многообразия комбинаций. Лишившую наш волейбол и зрителей, еще недавно толпившихся у площадок и переполнявших залы.

– Что поделаешь! – вздыхали, помнится, сторонники нового волейбола. – Сила «боковой» подачи и атакующего удара настолько возросли, что прием мяча «сверху» становится просто проблемой.

И еще говорили:

– Посмотрите на судей: они ведь свистят при малейшей погрешности!

Но в таком случае отказ от традиционной отечественной техники в пользу «рациональной» – не был ли он действительно необходим? Не является ли он и вправду тем единственным средством, с помощью которого наши команды и могли только удержать свое ведущее положение на международной арене?

Нет, не думаю. Хотя бы уже потому, что в это самое время Щагин, Ульянов, Пименов, Воронин, Нефедов и многие другие мастера брали безошибочно «сверху» самые трудные мячи, атаковали то и дело с первых передач, словом, против самых сильных соперников вели игру искрометно, остро, изящно, умно!

Да и нынче, сегодня, когда сила ударов приблизилась едва ли не к атлетическому своему потолку и появились новые варианты трудных подач, «нацеленные», «планирующие», – разве не успешно противопоставляет им свое блистательное мастерство Мондзолевский и разве благодаря «старой» своей технике не сослужил он добрую службу сборной СССР и в Токио, и в Мехико?

А ежели так, ежели это правда, то не позволительно ли заявить, что Мондзолевский не был бы последним из могикан, а широкие круги молодежи и вообще любителей спорта не охладели бы к волейбольной игре, если бы наши тренеры не прельстились в свое время чужим образцом и не пренебрегли очевиднейшими достоинствами отечественной школы?

Конечно, этот вопрос звучит сегодня лишь гипотетически, но ведь и цель нашей статьи состоит вовсе не в том, чтобы напомнить кому-то об их былых ошибках. Тем паче, что сама ситуация в начале пятидесятых годов была не столь уж проста. Сборная СССР в это время действительно блестяще опровергала «рациональный» волейбол. Но знаете ли вы, что профессиональных тренеров волейбола в эту самую пору можно было сосчитать у нас на пальцах одной руки? И что поскольку работали они по преимуществу в командах мастеров, то есть со сложившимися уже спортсменами, то подготовкой детских и юношеских резервов занимались волей-неволей вчерашние практики? Да и то чаще всего по совместительству, между делом.

А ведь умение играть и умение тренировать – вещи, как известно, разные!

Естественно же, возраставший тем временем уровень чисто атлетических компонентов игры – сила удара, сила подачи – требовали как раз совершенствования тренировки. И прежде всего в наиболее сложном ее разделе – технике приема и передаче с силой летящего мяча.

А новых методических пособий в этой области, как на зло! не было! Позднее мы узнаем , правда, что они уже готовились, писались, проходили даже внутреннее рецензирование, но только ведь и свято место пусто не бывает, так что, когда разработки эти получили, наконец, одобрение и вышли в свет, вакуум был уже благополучно заполнен «рациональным» волейболом. И не мудрено: ведь обучать детей нехитрой его методике приема мячей «снизу» было куда как просто и легко.

А то, что волейбол у нас переставал быть игрой изящной, темповой, акробатической… так это ведь, знаете, во многом зависит от того, кто и как рассматривает проблему! И для тех, кто смотрит на нее, так сказать, сугубо практически, для них красота игры, тонкость, изящество и т.п. – категории неосязаемые. Поставьте себя, впрочем, на место руководителей клубов, спортивных обществ. Им ведь в первую голову нужны победы. И они отнюдь не против красивых побед. Однако и не слишком красивые они ценят гораздо выше самых изысканных поражений. С чем тренеры, разумеется, не могли не считаться.

Исчезала, говорите, массовость? Но и это на первых порах представлялось весьма проблематичным, поскольку в сводках-то, отправлявшихся наверх, ажур в этом смысле по-прежнему был полнейший. А вот план подготовки перворазрядников и мастеров с помощью «рационального» волейбола выполнялся неплохо. Что касается зрителей, переставших ходить на матчи, то они ведь учетной единицей никогда не были!

Круг замкнулся, и в скором времени пополнение, которое вливалось в сильнейшие команды, о старом волейболе знало уже лишь понаслышке. О, молодежь искренне восхищалась, конечно, виртуозной игрой неувядаемого Мондзолевского, восхищается ею и теперь, но в глубине души полагала и полагает, что дело тут просто в даровании, таланте, а былая школа игры ни при чем. Словом, ход вещей казался необратимым, тем более что в институтах физической культуры был налажен уже выпуск профессиональных тренеров, которые также воспитывались в духе «рационального» волейбола, а приступив к работе, сами обучали ему молодежь, – как вдруг Федерация волейбола СССР забила тревогу!

Дело было лет пять назад, и толчком послужили несколько статей в комсомольской и спортивной прессе. Но и федерации надо отдать должное. Ее не обольщали уже ни победы наших команд на международной арене, ни включение волейбола в программу Олимпийских игр, ни внешнее благополучие поступавших с мест отчетов, из которых явствовало, что волейболистов у нас по-прежнему миллионы и миллионы. Волейбольная игра была признана серьезно больной, а народное русло ее – обмелевшим.

С той поры события нарастали уже быстро. Честное признание федерацией тревожного положения и вытекавший отсюда вопрос: «Что делать?» породили целый поток предложений, оживленно обсуждавшихся в спортивной прессе и выкристаллизовавшихся в конце концов в идею изменить правила игры. Изменить их так, чтобы к волейболу вернулись его прежняя красота и былая популярность. В разных городах были проведены эксперименты, федерация сравнивала и обсуждала их результаты, передала свои предложения в ФИВБ, и – о, радость! – в Мехико играли в волейбол уже по новым правилам.

И вот тебе на: в сущности, ничего не изменилось.

Как же так? В чем дело? Почему?

О, нет спору, игра на сетке (после разрешения переноса блокирующими рук) стала острее. Динамичнее играет и защита (поскольку удары по мячу наносятся на известном расстоянии от сетки, что удлиняет его полет). Но зрителей не прибавилось. И тонкости, комбинационности, красоты – в общем и целом – тоже. А как следствие – не прибавилось и детей в волейбольных секциях, не растет и число самих секций. Нет азартных, веселых схваток в парках, на пляжах, во дворах. Словом, волейбол по-прежнему остается у нас «больной игрой».

Вот досада! Но неужто были допущены какие-то грубые просчеты в самих изменениях правил? В том-то и вся загвоздка, что нет. Но тогда что же, что же? Вы, может быть, удивитесь, если я заявлю: правила, скорее всего, можно было не менять! А позволяю я себе сказать это, лишь оговорившись: ну, кто же не крепок задним умом!

А ведь в пору дискуссий и экспериментов говорили же нам (хорошо помню, говорили!), что правила можно менять, а можно и не менять, но вот в начале стоит испробовать, основательно и неторопливо, иные средства. Те, что имеются по крайней мере у нас, в СССР. Подразумевалось возвращение к старой нашей, забытой школе волейбольной игры – с характерным для нее приемом мяча «сверху». Но возвращение уже на новых и вполне современных началах.

Потому что – лабораторно – совершенствование отечественной методики, той самой, что побеждала некогда «рациональный» волейбол, не на один день у нас, оказывается, не прекращалось. И она готова дать бой ему и сейчас, ибо ею в полной мере учтены и возросший атлетизм ударов, и изощренное коварство новых подач.

Передо мной лежит одно из таких, выпущенных в последние годы пособий. Называется оно «Игровая подготовка волейболиста» и выпущено оно в 1967 году в Киеве. Его автор – доцент М.П. Пименов, тот самый Михаил Пименов из «великолепной шестерки» сборной СССР 1949-1952 гг. Замечу, что он в ту пору еще являлся одним из считанных профессиональных педагогов волейбола, преподавателем института физкультуры. А все последние годы занимался совершенствованием методики, думая прежде всего о детях, о юношах.

Книга Пименова представляется мне замечательной. Не только потому, что в ней более трехсот упражнений (половина из которых публикуется впервые). Не потому, что расположены они в строгой последовательности по мере возрастания их сложности и освоения предыдущего материала. Особое внимание привлекает глава «Обучение и тренировка передач». Вот где вся суть. Тут, между прочим, и три четверти всех упражнений и вывод: прием самых сильных, самых трудных мячей «сверху», как и перевод многих из них сразу на удар, доступен не только Нефедовым, не только Мондзолевским. Хотя и не отрицает их таланта.

Я уже говорил, что книга Пименова – лишь одна из книг на эту тему. Есть и другие. И это хорошо. Есть книги – и именно это главное, хотя порою такие вещи недооцениваются, ибо если есть книги, в которых содержится все, что нужно для подготовки спортсменов, способных вести на волейбольной площадке подлинную «игру умов», найдутся рано или поздно люди, которые захотят их внимательно прочесть, а прочитав, не смогут не поверить в то, что старый волейбол был отнюдь не стар! А коли так, то пожелают и практически показать его преимущества, чтобы вернуть стране красоту и популярность любимой ею некогда игры.

 "Советский спорт", 24.05, 25.05. 1969 г.

Администратор сайта: apiperski@mail.ru (Александр Пиперски)