ПО СЛЕДАМ МИНУВШЕГО СЕЗОНА

Мне приходилось уже писать о том, что ничто, кажется, не любо так сочинителям разных материалов о спортивных соревнованиях, как манипулирование терминами литературы и искусства. «Фабула борьбы», «сюжет схватки», «драматургия поединка»... Вот и обычный отчет о футбольном матче именуется, глядишь, рецензией, а уж такое словосочетание, как «автор гола», утвердилось в спортивных материалах, а также в радио- и телерепортажах настолько прочно, что, несмотря на многочисленные протесты в прессе со стороны литераторов и лингвистов, вряд ли его удастся когда-либо изжить.

С другой стороны, на наших глазах идет бурный процесс проникновения в печать специальной и бытовой терминологии спорта. Скажем, писать о том, что Бышовец или Хурцилава в этом сезоне «прибавили» или, наоборот, «не прибавили», стало даже шиком...

Но коль скоро между рецензентом, сообщающим читателям газеты о впечатлениях, вынесенных им после театрального спектакля, и спортивным журналистом, написавшим в ту же газету отчет о футбольном матче, есть что-то общее, то заключается оно лишь в том, что и театральный спектакль, и футбольный матч – зрелище, главных действующих лиц которого оба журналиста должны назвать и по достоинству оценить. На том общее и кончается. Ибо если в оценках театрального рецензента субъективность не только допускается, но даже заранее как бы задана (и с ним могут спорить другие), то выводы спортивного журналиста должны покоиться на безукоризненно точном знании того, что было и почему именно произошло так, а не иначе.

Но если бы спортивные отчеты писались по этому принципу! Если бы радости или огорчения, симпатии или антипатии, словом, эмоции, чувствования, настроения спортивных журналистов не уводили их в сторону от действительности! Увы, этим грешат чересчур многие «рецензии» на футбольные матчи и даже обозрения, подводящие итог тем или иным закончившимся циклам игр.

* * *

Впрочем, должен повиниться перед теми, кого огорчает засорение родного языка различными отраслевыми словечками, а то и попросту неграмотными оборотами: кое-что в этом смысле прочно утвердилось в газетах и с моей легкой руки. Например, нелепое словосочетание «ударная позиция». Диктуя лет десять назад из ложи прессы отчет о каком-то футбольном матче, я в спешке вместо обычного «вышел на позицию для удара» произнес в трубку «на ударную позицию» – и дальше уже, после стенографистки, никто в вечерней редакции «Советского спорта» трогать этого (как и в свое время употребленное кем-то впервые «автор гола») не стал. В другой раз, когда я, также впопыхах, сообщил со стадиона, что решающий гол был забит «косоприцельным» ударом (имея в виду удар под острым по отношению к воротам углом), слово это тоже благополучно увидело свет, а потом долго гуляло и по другим отчетам.

Справедливости ради скажу, что в области футбольного словотворчества у автора этой статьи есть все же скромные успехи. В конце прошлого года большое распространение получил эпитет «странный», впервые употребленный мною несколько лет назад применительно к некоторым матчам и некоторым голам.

Странными, например, назвала спортивная пресса все пять голов, забитых в последних двух матчах 1971 года с участием минской команды «Динамо» нападающим этого коллектива Э. Малофеевым. А ведь, будучи приплюсованными к одиннадцати мячам, забитым Малофеевым на протяжении предыдущих семи месяцев, они принесли ему славу лучшего бомбардира высшей лиги.

Последние два матча минского «Динамо» в чемпионате страны 1971 года – с ростовской командой СКА и московским «Торпедо» – состоялись 12 и 16 ноября. Но уже 8 ноября в футбольных кругах поговаривали, что Малофеев обойдет ереванского форварда Маркарова, имевшего на своем счету четырнадцать мячей и считавшегося главным претендентом на приз лучшего бомбардира, но, в отличие от Малофеева, сыгравшего уже все матчи. По опыту прошлых лет хорошо было известно, какие тут бывают сюрпризы.

Еще в 1968 году я предложил журналу «Крокодил» заметку о развернувшемся за пять дней до окончания чемпионата страны соревновании двух бомбардиров – Г. Гавашели из тбилисского «Динамо» и Б. Абдураимова из ташкентского «Пахтакора». Гавашели, отстававший от Абдураимова на четыре мяча, забил в предпоследнем матче (с куйбышевскими «Крыльями Советов») сразу пять голов, а затем, в последнем (с московским «Торпедо») еще два. «Впрочем, хорошую волевую подготовку и настойчивость проявил и Абдураимов,– писалось в футбольной прессе.– Чтобы не отстать от Гавашели, ему нужно было 17 ноября забить в ворота московского «Спартака» не менее двух мячей. И Абдураимов добился этого. В результате, лучшими бомбардирами стали двое – Гавашели и Абдураимов», Говорилось это совершенно серьезно, без тени юмора, и я тоже закончил свою заметку для «Крокодила» выражением уверенности в том, что, если бы Гавашели надо было забить «Крыльям Советов» не пять, а, допустим, восемь или даже десять голов, а в свою очередь Абдураимову – шесть или семь в игре со «Спартаком», они наверняка сделали бы и это. Но редакция «Крокодила» напечатать мою заметку отказалась. Не потому, что страшилась рассказа о «странных» голах. Просто крокодильцы не могли во все это поверить. Они-то полагали, что все голы забиваются честно: ведь матчи играются на глазах у зрителей!

Изрядно попутешествовала в том же году по различным редакциям и моя статья «Странные игры», которая в конце концов увидела свет в газете «Советская культура» (2 ноября). Я рассказывал в ней об одном из последних матчей предыдущего сезона (заметьте, сезона 1967 года). Киевские динамовцы были уже чемпионами и принимали своих одноклубников из Минска. Для минчан исход этого матча был необычайно важен. Выиграв, они занимали в чемпионате страны четвертое место, сделав ничью, или, проиграв, – шестое.

«Судьбу встречи решил отличный удар Мустыгина»,– прочитал я на следующий день в газетах. Действительно, чемпионы проиграли со счетом 0:1 – Мустыгин, лучший бомбардир тогдашнего первенства, сильным ударом послал в сетку свой девятнадцатый мяч. Но мне подумалось, что вряд ли ему когда-либо легче было забить гол, чем на этот раз. Посудите сами. Подают угловой. Прочертив в воздухе дугу, мяч опускается в центре штрафной площади на землю. Часто ли вы видели, чтобы мячу удалось здесь приземлиться? И полежать еще спокойно секунды две, пока Адамов и Мустыгин не выяснили, кто именно должен бить?

Пропустив гол, чемпионы и не думали отыгрываться. К слову сказать, они послали на этот матч нескольких дублеров, как бы взяв пример у московской команды «Динамо», которая несколькими днями раньше, обеспечив уже себе второе место (и не имея шансов дотянуться до первого), не выставила в своем последнем матче четырех сильнейших игроков. В результате легкая победа над ними принесла их соперникам (тбилисским динамовцам) третье место. А после того как чемпионы, проиграв минским одноклубникам, вывели тех на четвертое место, претендовавший на него «Шахтер» откатился на шестое.

Что же изменилось в 1971 году? Если бы ростовская команда СКА проиграла 12 ноября матч с минским «Динамо», она неминуемо должна была бы покинуть высшую лигу. Ничья спасала ее. Если бы московская команда «Торпедо» проиграла минскому «Динамо» матч 16 ноября, она бы заняла в чемпионате одиннадцатое место. Ничья с минчанами обеспечивала ей шестое.

А что же давали две ничьи минскому «Динамо»? От сколько-нибудь классного места эта команда давно уже была далека, да и сам выигрыш ею обоих матчей в честной бескомпромиссной борьбе был, как водится, проблематичным. Но можно было бы «оправдаться» перед своими болельщиками, если б один из игроков команды прославился как лучший бомбардир сезона.

И вот Маркаров, который в честных трудах с весны до осени забивал один за другим свои четырнадцать голов, остался у разбитого корыта, а Малофеев забил пять мячей в двух матчах. Чем не Пеле!

Этими странностями, однако, сезон 1971 года не ограничился.

В высшей степени оригинально протекал матч между московским «Торпедо» и киевским «Динамо» в Лужниках (когда киевляне были уже чемпионами). Команды уныло возили мяч от штрафной до штрафной, вежливо переуступая его друг другу, как вдруг судья назначил за случайное, неумышленное столкновение двух игроков в штрафной площади пенальти в ворота киевского «Динамо». Молодой игрок «Торпедо» В. Филиппов, после долгих совещаний подошедший в конце концов к мячу, дотоле был известен среди футболистов как мастер одиннадцатиметрового удара.

Киевский вратарь А. Прохоров тем временем почему-то подошел к левой от себя штанге и обнял ее, а затем занял позицию в центре ворот. «Будет бить влево!» – сказал мой сосед по ложе прессы. Так и вышло: Филиппов разбежался и легонько пробил в указанный вратарем угол. Прохоров, упав, прижал мяч к груди. Но взявший пенальти вратарь, каким бы легким ни был удар, в глазах публики всегда герой. И киевского стража ворот бурно приветствовали на трибунах.

Однако дело не ограничилось этим, ибо киевлянин В. Колотов неожиданно для себя забил торпедовцам гол. Стоя спиной к воротам и приняв мяч на голову, он направил его по касательной назад, не подозревая, что вратарь «Торпедо» В. Банников вышел в это время из ворот. Фотокорреспонденты, стоявшие неподалеку от места происшествия, рассказывали потом, как честили партнеры за эту промашку... Колотова! Но киевляне вскоре же дали возможность «Торпедо» забить ответный мяч. «Филиппов это сделает,– сказал сосед,– реабилитирует себя за пенальти». И опять оказался прав.

Сходные события происходили в конце сезона и в первой лиге. От того, как кишиневская «Молдова» сыграет свой последний матч, зависела судьба команды. Ее соперником была опытная команда «Металлист» из Харькова, уже обеспечившая себе восьмое место (из двадцати двух). «Молдова» могла остаться в первой лиге лишь при одном условии: если она выиграет у «Металлиста», и притом ни более ни менее, как со счетом 4:0. В этом случае «Молдова» набирала равное количество очков с командой «Кузбасс», однако обходила ее на один мяч по разности забитых и пропущенных голов.

«Молдова» победила «Металлиста» именно с таким счетом.

Не следует думать, что подобные случаи, которых за последние годы в футболе накопилось немало, вовсе не обсуждались в прессе. Еще в 1967 году «Правда» поместила фельетон А. Суконцева и И. Шатуновского «Чужой в воротах», изобличавший махинации вратаря киевской футбольной команды СКА Гурбича, который взял у карагандинской команды «Шахтер» шестьсот рублей, чтобы пропустить голы, потребные карагандинцам для выигрыша матча и перехода в высшую лигу. В этой истории было все, что может быть в уголовном деле: подкуп, сговор, «левые» деньги, обман общественных организаций и всех других команд. Наконец, обман десятков тысяч зрителей, явившихся на стадион в неведении, что исход этого матча уже предрешен. Реагировали на выступление «Правды» только спортивные организации. Взяточник-вратарь был изгнан из спорта. Освободили от работы двух дельцов из карагандинского «Шахтера».

Через несколько дней после истории в Караганде та же команда, из которой уже был изгнан вратарь Гурбич, принимала на своем поле кировабадское «Динамо». Игра, которую я видел своими глазами (и писал потом о ней), протекала так. Хозяева поля, футболисты киевской команды СКА, повели 2:0, а затем начали усердно проигрывать. При счете 2:2, когда до финального свистка оставались буквально минуты, а кировабадским форвардам все никак не удавалось попасть по воротам, на помощь им пришел один из защитников хозяев поля, который умышленно и открыто ударил в своей штрафной площади по мячу рукой.

Но судья почему-то пропустил нарушение. И тогда игрок (В. Пестриков) совершил его вторично. Причем на сей раз поймал мяч обеими руками и не выпускал до тех пор, пока судья не указал на одиннадцатиметровую отметку. Благодаря этому пенальти кировабадцы забили третий гол (вратарь СКА в момент удара стыдливо отвернулся), выиграли матч и вошли в высшую лигу. Из которой, впрочем, в 1968 году благополучно выбыли, отстав даже от предпоследней команды на девять очков.

Грузинская молодежная газета «Лело» в том же сезоне изобличила в преднамеренном проигрыше календарного матча четырех футболистов из команды второй лиги «Мешахте» (г. Ткибули), привела их имена и даже полученные каждым суммы.

Таким образом, пресса, как видим, не оставалась безучастной к странным голам и играм, хотя в большинстве случаев и не стремилась к каким-либо обобщениям. Но с течением времени странные матчи в конце футбольных турниров стали свершаться все откровеннее и откровеннее...

Приведем гипотетический пример, способный многое разъяснить. Команда Икс проиграла матч команде Игрек, но в собственном ее положении это ничего не меняет, поскольку ее место в итоговой таблице твердо уже определено. Однако в результате этого матча на худшее место откатилась третья команда Зет. Бывает такое? Как мы уже видели, бывает, и довольно часто.

А теперь давайте допустим, что команда Зет подозревает команду Икс в преднамеренном проигрыше. И не просто подозревает, но и имеет на этот счет кое-какие доказательства. Скажем, признание одного из причастных к сговору лиц, какое-то письмо и т. д. и т. п. В связи с чем и обращается к прокурору с просьбой расследовать события, предшествовавшие этому матчу, и обстоятельства самой игры. Что же из этого выйдет? Любой юрист усмехнется. И скажет, что нет такого прокурора, который бы принял этот сигнал к рассмотрению; скажет, что в прокуратуре посоветовали бы команде Зет обратиться в Федерацию футбола или в Спорткомитет. И правильно бы посоветовали. Потому что прокуратура опирается в своих действиях на закон. А существующим законодательством даже сама возможность описываемых ситуаций в футболе не предусмотрена.

Несколько лет тому назад «Литературная газета» опубликовала статью писателя Евг. Добровольского «Лошадь – существо бессловесное», а затем и другие связанные с этой статьей материалы, в которых шла речь о махинациях жокеев и «жучков» на московском ипподроме. Чем же мы гарантированы от того, что нечто подобное не происходит уже в конце сезонов и около футбола? Правда, тотализатора на футболе пока нет, но разве мы застрахованы от бесчестного подпольного букмекерства? Разве не могут некие личности, точно знающие, как и с каким счетом кончится завтрашний футбольный матч, заключать на руках большое количество «льготных» пари и т. п.? Эта веревочка, если ее вовремя не оборвать, далеко может протянуться.

Однако все дело тут вовсе не в «слабой воспитательной работе спортивных организаций», как это принято обычно утверждать. «Скорее, загвоздка в чем-то другом, – писал я несколько лет назад в газете «Советская культура». – Например, в отсутствии у нас должных параграфов закона. И следовательно, в отсутствии надзора за их соблюдением. Во всяком случае, мне лично кажется, что, если бы в нашем законодательстве были предусмотрены и самая возможность таких ситуаций, и должная их оценка, странные матчи на финише футбольных чемпионатов начали бы быстро исчезать».

В том, что положение до сих пор не изменилось, немалая доля вины лежит и на футбольных журналистах. Ведь им всегда ясно: идет ли игра настоящая или игра «в поддавки». Однако на следующий день после пресловутого матча торпедовцев Москвы и динамовцев Киева на стадионе в Лужниках газеты вышли с «серьезным» разбором этого матча. О том, что голы Малофеева во встрече с теми же самыми торпедовцами были явно странными, велись бесконечные разговоры в футбольных кулуарах. Но в спортивную прессу даже отголоски этих разговоров не попали. В приподнятом тоне сообщалось, что Малофеев «остро играл в центре, появлялся на флангах, не гнушался черновой работой в тылу». «Усилия Малофеева не пропали даром, – восторгался «рецензент». – На 13-й минуте он получил в центре штрафной площади передачу слева от Сахарова и точным ударом забил гол. Через 10 минут примерно с того же места, приняв пас от Юргелевича, низом послал мяч в сетку ворот. Но и это было не все. Только начался второй тайм, как неутомимый форвард сильнейшим ударом...» и т. д. и т. п. В таких же красках было выдержано и специальное интервью с героем сезона в еженедельнике «Футбол-хоккей».

И только двадцать дней спустя обозреватель «Советского спорта» В. Понедельник назовет пять последних мячей лучшего бомбардира странными. Но скажет об этом в обозрении итогов года как бы мимоходом, словно о каком-то пустяке, так что Малофеев некоторое время спустя преспокойно получит и поставит дома на полочку приз газеты «Труд», специально учрежденный ею для поощрения самых результативных игроков.

Странные голы, странные матчи... Как автор термина, я хочу, чтобы он навсегда исчез из нашего футбола, со страниц прессы. И по-прежнему убежден, что путь тут только один – установить законодательные рогатки.

* * *

Говорят, что наибольшей неожиданностью минувшего сезона был резкий спад игры чемпиона СССР 1970 года команды ЦСКА. Что произошло с нею, в чем причины этой метаморфозы, отчего на финише турнира ей пришлось напрячь все силы, чтобы удержаться в высшей лиге, – вопрос особый, и в дальнейшем мы вернемся к нему. Что касается главного сюрприза сезона, то им был – по крайней мере для многих футбольных журналистов – выигрыш чемпионата киевской командой «Динамо». Конечно, сейчас он кажется итогом чего-то совершенно закономерного, чуть ли не само собой разумевшегося (нынче ведь под победу киевлян подведена соответствующая база даже теми, кто на старте сезона и помыслить о ней не мог), однако факты – вещь упрямая, а они в данном случае говорят о том, что в футбольно-журналистских кругах (и даже среди некоторых тренеров) успехи киевского «Динамо» порождали в течение длительного времени изрядную растерянность. Позднее это даже скажется по-своему на общей оценке 1971 футбольного года, которая выйдет у многих обозревателей, право же, более негативной, чем он того заслужил, – но и это уже особая тема.

Л. Филатов, редактор еженедельника «Футбол-хоккей», задавшись в начале сентября вопросом, каким образом киевская команда сумела «так рано и так далеко убежать от остальных клубов», поведал об одном известном тренере, который по этому же поводу недоуменно развел руками и промолвил: «Как-то странно! Если перебрать наших и киевских игроков, то вроде бы наши не хуже...». Подытоживая его слова, Филатов предположил, что в других командах подбор игроков действительно не хуже, а причину «всех достижений» киевлян объяснил исключительно их «серьезным отношением к своим обязанностям». (Нынче, кстати, все убеждены, что в наибольшем количестве лучшие футболисты страны собраны именно в Киеве. И не мудрено, что убеждены: в конце прошлого сезона киевляне составляли костяк национальной и олимпийской сборных).

«Почему же другим оказался не под силу спор с киевлянами?» – спрашивал в те дни в «Советском спорте» В. Понедельник. И отвечал: «Возможности классных команд находятся в прямой зависимости от подготовленности игроков к громадным физическим нагрузкам, от их исполнительского мастерства, крепких нервов, «длинной скамейки» – резерва коллектива. Именно у киевского «Динамо» все это обнаружилось в большей степени, чем у других».

Мне приходилось уже писать, что все это – не столько объяснение причин успеха «Динамо», сколько общие места, трюизмы, ибо ежели команда побеждает в трудном и долгом турнире, то она, естественно, показывает и «серьезное отношение к своим обязанностям», и «подготовленность к громадным физическим нагрузкам», и «исполнительское мастерство», и «крепкие нервы» и т. д. и т. п. Таким образом можно «объяснить» любой спортивный успех.

Но вот сезон закончился, все очки и голы, в том числе и странные, застыли перед аналитиками в своей неизменности,– и что же говорят о причинах победы киевского «Динамо» названные уже авторы? Минуем повторение ими того, что говорилось другими (теперь уже о наличии в киевской команде – больше, чем в какой-либо другой,– высокотехничных, мобильных игроков, об умении их атаковать и обороняться «большими силами» и т. п.), поинтересуемся, к каким выводам они приходят. «В команде прочно сложились чемпионские традиции, ей свойственно спортивное честолюбие, в ней существует единство, без которого нельзя выразить коллективную волю, коллективный характер», – сообщает Л. Филатов. «Дружба в футбольной команде – фундамент всех успехов,– пишет В. Понедельник.– Уважение друг к другу, внутренняя спайка, все это помогает преодолевать любые трудности как в играх, так и в тренировочном процессе. А отсюда и стремление к постоянному совершенствованию, отсутствие боязни тренировочных нагрузок».

Когда я встречаю на страницах специальной спортивной прессы подобного рода размышления и выводы, у меня всегда возникает вопрос: какой цели они служат? Развлечению публики? Или, может быть, из педагогических соображений рассчитаны на школьников? Заполняют довольно длительные паузы между серьезными статьями, в которых анализируется действительное положение дел в тех или иных командах, в футболе вообще? Либо расчет авторов состоит в том, что все эти банальности, эмоциональный туман, предчувствия, настроения – все спишется за счет широкого интереса к спорту, «большому футболу» в частности? Ну, добро бы еще в качестве авторов подобных сентенций выступали между делом болельщики. Ведь, при всем уважении к ним, я должен сказать, что компетентность многих из них подчас преувеличивается. Причем даже тех болельщиков, которые едва ли не целые дни проводят в разговорах о футболе на так называемых «биржах», находящихся в Москве у стадиона «Динамо», в Киеве у центрального стадиона, во Львове и Одессе – в скверах центральной части города... Что же касается массового футбольного болельщика, то он и понятия не имеет о «биржах», поскольку он – трудовой человек: рабочий, инженер, техник, врач, военнослужащий, строитель; студент. Весь день у него расписан, как правило, по минутам. Остается в нем время и для футбола но, право же, не для глубокомысленных раздумий о нем и, в полном смысле слова, серьезных выводов.

Но вот, например, как пишет журналист, специализирующийся исключительно на футболе. Причем журналист не только добывающий себе этим, так сказать, пропитание, но и считающийся уже ведущим в этой отрасли, отчего и в качестве подзаголовка к своей статье он, ничтоже сумня-шеся, выводит: «Субъективные заметки футбольного обозревателя еженедельника «Футбол-хоккей» имярек». Имени и фамилии, равно как и спортивного журнала, в котором напечатана цитируемая далее статья о киевском «Динамо», не называю по той единственной причине, что явление это довольно характерное, типичное, множественное. Итак, читаем.

«У меня есть основания «обижаться» на киевское «Динамо», – начинает автор. – Увидев несколько игр киевлян на предсезонном весеннем сборе в Сочи и первые кубковые матчи, я побился с одним коллегой об заклад, что эта команда не примет активного участия в борьбе за золотые медали. Редко кто проигрывает пари с таким треском, как это случилось со мной. Сегодня все мы знаем, что только киевское «Динамо», фактически без конкуренции, на протяжении всего сезона претендовало на чемпионское звание и, безусловно, целиком заслужило его».

Из этого мы узнаем по меньшей мере две вещи. Во-первых, о том, что автор, профессиональный спортивный журналист, обозреватель специализированного еженедельника, заключает перед началом сезона, как и некоторые болельщики, пари, в котором одним командам пророчит успех, другим – неудачи и т. п. Дело уже не в том, что в данном случае он с треском провалился, характерен, так сказать, сам подход к своей профессии в целом. Во-вторых, совершенно неверно утверждение о том, будто «киевское «Динамо», фактически без конкуренции, на протяжении всего сезона претендовало на чемпионское звание». В течение нескольких месяцев острая борьба за первое место шла вначале между тремя клубами (киевским «Динамо», «Араратом» и московским «Динамо»), а затем – двумя (киевским «Динамо» и «Араратом»). Достаточно указать на то, что первый круг существенного перевеса киевлянам не дал: они набрали 23 очка, «Арарат» – 21. Московское «Динамо» уже отстало, но и у него было 19 очков. Следовательно, конкуренция была.

Чем же, однако, объясняет наш обозреватель проигрыш им пари? Прежде чем ответить на этот вопрос, он информирует читателей о том, что в «Футбол-хоккей» нередко приходят письма, в которых сотрудников еженедельника обвиняют в пристрастии к той или иной команде, и что он, автор, с удовольствием знакомится с этими письмами и даже сохраняет их, поскольку «глубоко убежден, что футбольный обозреватель должен болеть». Надо сказать, что в этом смысле он разошелся с редактором «Футбола-хоккея» Л. Филатовым, который в эти же дни в другом спортивном журнале рассказал о том, что долгие годы болел за «Спартак», а теперь уже не болеет, поняв, что спортивный журналист должен быть объективным и его подход к командам должен быть лишен какого бы то ни было пристрастия. «Было время,– писал Филатов,– когда я, уже будучи журналистом, старательно стремился скрыть свои симпатии к «Спартаку», подчеркнуто сердито его критиковал, как факир, приучающий себя спать на гвоздях. Скорее всего, такая внутренняя: борьба была полезна».

Эта внутренняя борьба, очевидно, свойственна сейчас и тому обозревателю, о котором шла речь выше. Ибо свое пари, оказывается, он заключил, «болея за киевское «Динамо». Но почему же он не верил в любимую команду? А вот почему. В 1971 году ее возглавил новый тренер А. Севидов. «Мне же всегда казалось,– сообщает неудачливый спорщик, – что приход в команду нового тренера, у которого есть собственные взгляды, одним словом то, что мы громко называем «кредо», не сразу приносит плоды. Ему необходимо какое-то время, хотя бы один сезон, на перестройку игры, на близкое знакомство и достижение взаимопонимания с игроками». Неискушенному читателю это соображение может показаться убедительным. На то и расчет.

А между тем новый тренер киевлян Севидов пришел к ним из команды «Кайрат», которую вывел из первой лиги в высшую, проработав в ней один-единственный сезон! И таких примеров можно было бы привести великое множество. Из жизни футбола и других видов спорта, в нашей стране и во всех странах без исключения. «Знаю, что все равно кто-то мне не поверит,– заключал свои рассуждения Филатов, – и будет отныне в любой моей заметке искать «спартаковские» уши... Но я хотел бы, чтобы о нас, людях, пишущих о футболе, знали как можно вернее, и потому иду на риск».

Риск, прямо скажем, большой. Нельзя же, в конце концов, заставлять читателя, который стремится узнать правду об интересующем его спортивном событии или коллективе, отыскивать крупицы истины в непрофессиональной болельщицкой шелухе!

А киевское «Динамо» и его прошлогодняя победа – явление непростое, и «непростота» эта связана прежде всего с самобытной фигурой нового тренера команды Севидова. На протяжении многих лет ему не удавалось получить в свое распоряжение по-настоящему классную команду с хорошими условиями для подготовки спортсменов. А когда получил – то и показал себя.

Один из старейших наших футбольных обозревателей, в прошлом известный игрок и тренер В. Дубинин, отмечая быструю ликвидацию Севидовым разброда в команде, справедливо указывал на то, что можно только догадываться, сколько тысяч тонко рассчитанных и умело использованных психологических мелочей лежали в основе подготовки команды к прошлогоднему чемпионату. «Ибо прямой агитацией в лоб, насколько мне известно из тренерской практики, – писал Дубинин, – в команде многого не добьешься». И далее Дубинин дает профессиональный анализ тренерской работы Севидова.

Требуется таковой, по идее, и от специализирующихся на футболе спортивных журналистов. Тем более что перед ними – хорошие примеры: тот же Дубинин, братья Старостины, А. Леонтьев, С. Сальников. С теми или иными положениями в их статьях вы можете соглашаться или не соглашаться, но им свойствен серьезный и действительно заинтересованный подход к исследуемым проблемам, стремление выяснить истину. Немыслимо, чтобы кто-либо из вышеназванных специалистов мог перед началом чемпионата заключать пари, да еще и признаваться в этом публично. Упомянутый обозреватель футбольного еженедельника сообщает, что он находился на предсезонных матчах и тренировках команд мастеров в Сочи. Уж где-где, а там-то ему должны были броситься в глаза те тысячи мелочей, о которых писал Дубинин. Но он предпочел написать о футболе и новом чемпионе сквозь призму собственного мироощущения. Это, конечно, очень интересно, как и то, за какую команду болеет тот или иной «рецензент», но к объективному отражению происходящих в футболе процессов не имеет ровно никакого отношения.

"Наш современник", № 4, 1972 г.

Администратор сайта: apiperski@mail.ru (Александр Пиперски)