В МИРЕ ИСКУССТВА...
Несколько дней назад одна знакомая похвасталась мне, что провела вечер в очень интересной компании:
– Там были композитор, художница, балетмейстер и плагиатор...
– Плагиатор?!.
– Ну да, кажется, это у вас так называется? Хозяйка шепнула мне, что он что-то у кого-то списал. Одним словом, начинающий литератор...
Это не выдумка и не анекдот. Литератор...
Скульптор...
Композитор...
Плагиатор...
Разумеется, плагиатор – это хуже, чем композитор, но все-таки тоже из мира искусств!
Такова уж неотразимая сила этого звучного, изящного слова. Скажите кому-нибудь:
– Знакомьтесь, вот мой друг Икс, известный литературный вор...
И не только ему. но и вам руки не подадут.
А представьте эту же самую личность так:
– Вот наш почтенный, многоопытный плагиатор Икс.
И вас еще, чего доброго, вместе с ним на блины позовут.
Все это, может быть, звучит немного парадоксально, но тем не менее факт. Вот уже много лет, как наша печать тщетно пытается доказать, что плагиатор это не литератор, – ну, хотя бы потому, что расценки оплаты труда литераторов определяются авторским правом, а плагиаторов – Уголовным кодексом. Но в лучшем случае этот довод считается удачной шуткой, признаком остроумия автора, а в остальном все продолжает идти по-прежнему.
Точно так же, как установилось, что карманники, аферисты и налетчики являются постоянной клиентурой уголовного розыска, прокуратуры и суда, считается, что литературными ворами и всей вытекающей отсюда проблематикой должны заниматься Союз писателей, редакции газет и журналов, издательства, Управление по охране авторских прав, – одним словом, так называемая широкая литературная общественность. Когда и как это установилось – никто уже не помнит, но во всяком случае все попытки литературной общественности снять с себя ответственность за литературные кражи пресекаются решительно и строго.
Поэтому, например, писателя Б., явившегося на днях с жалобой на плагиат в Н-скую районную прокуратуру, оборвали буквально на полуслове:
– Списано... Переписано... На то вы, понимаете ли, и писатели, чтобы сами разбираться, кто из вас написал и кто списал!..
А вот случай, который произошел совсем недавно в Запорожье.
В редакции местной газеты был задержан некто М. Бондарев, герой заметки «Тушинский вор», опубликованной 17 июля 1956 года в «Литературной газете». «Тушинский вор» был в Запорожье пойман с поличным: он предлагал чужие рассказы, очерки и стихи. Сотрудники редакции решили свести его в ближайшее отделение милиции. О, святая провинциальная наивность! Конечно же, М. Бондарев был немедленно отпущен, перед М. Бондаревым извинялись, а вот работникам редакции пришлось задержаться в милиции и выслушать соответствующую нотацию дежурного.
Хорошо еще, что у «тушинского вора» в это время было что-то не в порядке с паспортом, и он, как говорят, предпочел удалиться без шума. Не то бдительные запорожские журналисты так легко от него бы не отделались.
И ничего не попишешь – такова практика. Поскольку угрожать плагиаторам прокуратурой, милицией или судом совершенно бессмысленно и бесполезно, – сами они давно уже считают себя составной частью армии искусств и чаще всего ведут себя в таких случаях по образцу и подобию той части армии искусств, которая, попав на прицел критики, немедленно вскидывает ружья и палит шквальным ответным огнем.
За примерами далеко ходить не нужно. 21 августа 1956 года писатель Л. Ленч сличил в «Литературной газете» две книжки с одинаковым названием «Почему мы так говорим», вышедшие почти одновременно в Москве и на Алтае, и, установив, что тексты их тоже совпадают, задался вопросом: почему, собственно, в московском издании книжка вышла под именем И. Уразова, а в далеком алтайском на обложке фигурирует имя А. Альперина?
Оказалось, что, прежде чем быть изданными отдельной книжкой, короткие очерки Уразова о происхождении слов много лет печатались в «Огоньке», а Альперин лишь добросовестно списал их, свел воедино и тиснул под своим именем...
Но не успела еще высохнуть краска на газетном листе, как в редакцию прибыло письмо А. Альперина с требованием «рассмотреть вопрос». Несмотря на то, что на полутора страничках своего письма А. Альперин ухитрился сделать 25 орфографических, синтаксических и стилистических ошибок (судя по этому, его вполне самостоятельный труд мог бы называться «Почему мы так пишем»), письмо носит не только наступательный, но и строго научный характер. Указав, что он «не филолог», а «популяризатор», и что он «не соревновался с И. Уразовым вбыстроте выпуске книжки», алтайский плагиатор ставит вопрос принципиально:
«И если бы мне как популяризатору даже и иногда пришлось бы кой у кого позаимствовать для пользы дела, то я думаю, что в этом нет ничего предосудительного, и в этом редакция Литературной газеты со мной согласиться».
Посоветуйте, ну как тут быть? Написать А. Альперину, что редакция с ним не «согласиться», означает ввергнуть себя в пучину нового спора. Промолчать? Но он «обратиться» еще куда-нибудь, скажем, потребует «рассмотреть вопрос» в Союзе писателей или же будет показывать всюду копию своего письма с уведомлением о вручении и говорить, что прижал «Литературную газету» вместе с Ленчем к стенке, и они не знают теперь, как выкрутиться...
И никуда от этого не уйдешь. Плагиатор нынче превосходно сознает все свои преимущества от пребывания в рядах армии искусств. Посудите сами: ни один суд, например, не посчитает смягчающим вину обстоятельством тот факт, что вор, пытаясь сбыть украденное пальто, пришил к нему другие пуговицы. Но стоит произвести подобную же манипуляцию вору литературному, как уже самое понятие «плагиат» по отношению к нему считается совершенно неприменимым. Тут появляются на свет другие, более тонкие и обходительные слова: «недостаточная самостоятельность», «известная компилятивность», «элементы заимствования» и даже «творческая переработка» и «популяризация». И весь разговор с ним извольте теперь вести не иначе, чем в духе «доброжелательной критики», «дружеской помощи» и «товарищеских пожеланий»!
В последнее время творчество плагиаторов стали оценивать даже некоторые наши зоилы. Молодой киевский критик А. Лукьяненко выступил, например, в газете «Молодь України» с таким напутствием к опубликованному в этой газете циклу стихов некоего Игоря Кобрянского:
«Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что в нашу литературу твердыми шагами входит автор, имеющий все для того, чтобы стать настоящим мастером.
...Итак, от чистого сердца – счастливого пути тебе, Игорь!»
А спустя несколько дней выяснилось, что эти стихи принадлежат не столько Игорю Кобрянскому. сколько иркутскому поэту Юрию Левитанскому, кстати, вышедшему уже из комсомольского возраста. Весьма любопытно, что в том же номере газеты радостно сообщалось, что в киевском издательстве «Молодь» готовится я печати первая книга стихов Игоря Кобрянского.
Однако хватит примеров, тем более, что в заключительной части фельетона нам хочется сказать совсем о другом. Нам хочется бросить в адрес широкой литературной общественности несколько резких, но справедливых слов и одновременно внести некоторые конструктивные предложения.
Поскольку можно считать доказанным, что наша литературная общественность явно не справилась с отданными на ее попечение литературными ворами и даже, сверх того, своей мягкотелостью и нерешительностью способствовала их размножению, следует в виде наказания отобрать у нее надзор за плагиатом и передать его органам милиции, прокуратуры и суда. Некоторым образом это будет даже соответствовать существующему законодательству. Ибо согласно Уголовному кодексу в виде кары за плагиат предусмотрены три месяца исправительно-трудовых работ или денежный штраф, применять же эту кару Союз писателей вкупе с редакциями и издательствами практической возможности лишен. Так что нашей, милиции, прокуратуре и суду придется, как говорят, выполнять свои прямые функции.
Нашей же печати следует вменять в обязанность перестать острить по поводу плагиаторов и вместо веселых я добродушных фельетонов на эту тему публиковать короткие деловые сообщения о совершенных литературных кражах – сообщения, не претендующие на художественность и вершины мирового юмора, но требующие немедленного вмешательства закона.
А заодно и выкинуть из нашего обихода звучные и изящные слова «плагиатор» и «плагиат», придуманные, по всей вероятности, самими плагиаторами, чтобы скрыть прямой и ясный смысл слов «кража» и «вор».
«Литературная газета», 26.01. 1957 г.
Администратор сайта: apiperski@mail.ru (Александр Пиперски)
