ИГРАЮТ РУКОВОДИТЕЛИ
(из серии «Заметки об антифутболе»)

Когда В. Лобановский стал тренером и команда «Днепр»  на третьем году его работы в ней стала решительно пробиваться в высшую лигу, я предложил писателю Аркадию Арканову совершить со мной путешествие в автобусе «Днепра» по маршруту Днепропетровск—Кишинев —Одесса—Днепропетровск (предварительно согласовав, конечно, все это в команде). В результате Арканов поместил в журнале «Юность» очерк, в котором предсказывал Лобановскому завидную тренерскую судьбу. В очерке, правда, не упоминалось, что наше турне оказалось короче запланированного: в Одессе мы сели в московский самолет, ибо матч «Черноморец» — «Днепр» решили не смотреть...

Теперь расскажу, почему Арканов и я в 1971 году не остались смотреть в Одессе матч между «Днепром» и «Черноморцем». Когда мы ехали в автобусе «Днепра» из Кишинева в Одессу, футболистов в дороге проинформировали о распоряжении Спорткомитета УССР, которое заключалось в том, чтобы «Черноморец» матч проиграл. В этой связи объясню, какова была  в тот день турнирная ситуация. Две команды, московский «Локомотив» и «Днепр», одновременно и досрочно, в преддверии последнего тура, завоевали право перехода в высшую лигу. И обе при этом набрали одинаковое количество очков. Но в таблице верхняя строчка принадлежала «Днепру», поскольку дополнительным условием определения мест служила тогда лучшая разность забитых и пропущенных мячей, а у «Днепра» имелся тут над «Локомотивом» перевес в три гола. Следовательно, железнодорожникам, если бы они задались целью обойти «Днепр» на финише, надо было последний матч выиграть и забить к тому же на четыре гола больше, чем «Днепр» в случае своей победы в ворота «Черноморца». Кроме того, «Локомотиву» нужно было еще в этом варианте не пропустить ни одного мяча! Короче, если бы «Днепр» выиграл у «Черноморца» со счетом 1:0, «Локомотив» обязан был забить своему противнику (а им являлась куйбышевская команда «Крылья Советов») пять «сухих» мячей...

Что ж, нечто подобное мы уже в истории отечественного футбола наблюдали. В 1947 году футболистам ЦДКА, чтобы опередить в борьбе за звание чемпионов СССР московское «Динамо», нужно было выиграть в последнем туре у сталинградского «Трактора» как минимум со счетом 5:0. что армейцы и осуществили, хотя соперник был отнюдь не слабой командой. Правда, команда ЦДКА играла с «Трактором», когда московское «Динамо» все свои встречи уже завершило, а в 1971 году матчи «Черноморец»—«Днепр» и «Локомотив»— «Крылья Советов» начинались в один день и час. Впрочем, это обстоятельство учел уже Спорткомитет УССР, обязав "Черноморец" пропустить любое потребное "Днепру" количество мячей.

Любители футбола знают, что в турнире первой лиги чемпионский титул не разыгрывается и главного приза — права на переход в высший дивизион — удостаиваются тут сразу две команды. Спрашивается: какую же необходимость видел в 1971 году Спорткомитет УССР в том, чтобы первая позиция в итоговой таблице непременно осталась за «Днепром»? О скрытых пружинах этой затеи и рассказал мне, когда мы с Аркановым прибыли в Одессу, один из работников украинской футбольной федерации.

В игре киевского «Динамо» после трех лет чемпионства (1966—1968) произошел спад: в 1969 году оно заняло второе место, а в 1970-м — и вовсе седьмое. Тренера Маслова с работы за это сняли, но угроза отрешения от должности, поговаривали, нависла и над председателем Спорткомитета УССР. И вот в 1971 году тренировать киевское «Динамо» удалось пригласить Севидова. Мне уже приходилось писать, что в футбольных кругах этого специалиста называют «палочкой-выручалочкой». И вправду, при минимальных изменениях в составе и без заемных звезд киевское «Динамо» под водительством Севидова обеспечило себе в том году звание чемпиона СССР, по сути, за два с лишним месяца до окончания соревнований: уже в августе киевляне отрывались порою на 10—12 очков от ближайших своих преследователей!

Ажур, казалось, был полный, но теперь руководитель украинского спортивного департамента опасался, что к концу сезона республиканские власти уже как-то с чемпионством киевского «Динамо» свыкнутся. Отчего ему желательно было обеспечить еще какое-нибудь впечатляющее достижение украинского футбола. Таковым мог стать выход «Днепра» в высшую лигу, но поскольку триумф перехода туда «Днепр» делил с «Локомотивом», эффект как бы снижался. И тогда главноначальствующий украинского спорта, доподлинно знавший, что в высоких руководящих сферах республики не слишком разбираются в футбольных тонкостях, сообразил: если «Днепр» сохранит за собой в итоговой таблице первой лиги верхнюю строчку, можно будет в конце сезона рапортовать, что командами Киева и Днепропетровска выиграны оба чемпионата страны — «большой» и «малый»!

Итак, цель оправдывает средства — впрочем, в данном случае под словом «средства» я имею в виду и затраты материальные. Ибо администрации «Днепра» пришлось ради победы в мифическом малом первенстве страны обещать соответствующие премиальные футболистам куйбышевской команды «Крылья Советов», если те окажут максимальное сопротивление «Локомотиву». Кстати, командированный с этой целью представитель «Днепра» летел из Одессы в Москву в том же самолете, что и мы с Аркановым, и я спросил у него, что он станет делать, если Спорткомитет РСФСР отдал «Крыльям Советов» такой же приказ, какой «Черноморец» получил от украинского начальства, и куйбышевские игроки от премиальных «Днепра» откажутся? «А мы дадим им столько, что они возьмут!» – невозмутимо ответил эмиссар «Днепра».

И действительно, футболисты «Крыльев Советов» сражались в Москве против «Локомотива» так, словно это был главный матч в их жизни! А вратарь «Черноморца» тем временем лениво пропускал в Одессе гол за голом от «Днепра»...

Иные, вероятно, задаются уже  вопросом: каковы же источники, из которых футбольные клубы берут деньги для своих закулисных расходов? Невозможно ведь предположить, чтобы расходы эти предусматривались бюджетами клубов! Или чтобы, скажем, руководство «Днепра» перечислило куйбышевской команде «Крылья Советов» договорную сумму по безналичному расчету через Госбанк!

Не стану интриговать: выплаты подобного рода производятся из рук в руки, а деньги берутся из засекреченного резерва, который именуется в просторечии «черной кассой» и находится в распоряжении руководителей клуба. Хранится же резервная наличность, как правило, на сберкнижках. Их открывают на свое имя (или на предъявителя) люди, коим руководство клуба безусловно доверяет.

Замечу, однако, что под словами «руководство «клуба» я имею в виду отнюдь не тренеров и начальников команд (которые являются во многих коллективах лишь формальными носителями этого громкого титула и выполняют фактически роли старших администраторов либо помощников тренера), а должностных лиц, уполномоченных решать так называемые оргвопросы. Из кого складывается, скажем, руководство армейских или динамовских клубов — всегда «военная тайна», тщательно охраняемая даже от самих футболистов. Если же клуб цивильный — в неофициальную управленческую группу входит обычно кто-то из руководителей местного масштаба (чаще всего второго или третьего ранга), спортивные начальники и влиятельные хозяйственники. Впрочем, если тренер работает в команде много лет и приходится ко двору, его тоже включают в синклит, распоряжающийся «черной кассой».

Некоторые из членов этого синклита не забывают, по слухам, обеспечить материально и себя. Раньше о подобных слухах пресса молчала, но в последнее время стала упоминать. Так, председатель Федерации футбола профсоюзов и член административного совета Союза футбольных лиг Виктор Асаулов писал недавно, что иные из клубных руководителей, «как говорится, набили карманы, обзавелись всем необходимым для жизни, не только своей, а и внуков и даже правнуков».

Читая об этом, я вспомнил, как лет пятнадцать назад знакомый околофутбольный функционер хвастался в компании (в приступе откровенности, вызванной солидным возлиянием), что через сберкнижки, открытые на его имя, прошли за последние четыре года такие громадные суммы, что ему лично набежало в рублях – от процентов да выигрышей по вкладам – тысяч примерно пятьдесят! Причем набежало, можно сказать, вполне легально, то есть с ведома руководителей клуба, которые оплачивали ему таким путем — за счет государства — услуги, связанные с хранением «черной кассы».

Теперь о размерах закулисных выплат. Возьмем только одну категорию — плату за пристрастное судейство. В 60-е годы, как писал недавно Юрий Ваньят, она колебалась в пределах от трехсот до семисот рублей. В 1981 году, когда Федерация футбола СССР дисквалифицировала пожизненно арбитра М. Черданцева. говорили, будто он шел на возможность пожизненной дисквалификации вполне осознанно, ибо пять тысяч рублей, которые, дескать, получил от одной из сторон, позволяли ему решить все материальные проблемы. В 1989 году секретарь всесоюзной коллегии судей, сотрудник Управления футбола и хоккея Госкомспорта СССР и практикующий арбитр Сергей Хусаинов рассказал в центральной прессе, что ему посулили за два очка в рядовом матче первенства страны не более и не менее как автомашину «Жигули».

Откуда же берутся у футбольных клубов такие деньги? С конца 20-х и вплоть до начала 70-х годов резервная наличность накапливалась преимущественно за счет товарищеских встреч между командами разного спортивного уровня. Например, между московским и рязанским (или тамбовским) «Спартаком», между киевским и хмельницким «Динамо» и т. д. Проходили такие встречи на стадионах, принадлежавших клубам более низкой квалификации. На трибунах, естественно, собирался весь город, поскольку приезжие команды выступали в своих лучших составах.

А засекреченная наличность? Откуда она появлялась? От продажи через кассы стадионов части, билетов, не проштампованных финансовыми органами. Вырученные за эти билеты деньги в государственный карман не попадали. Естественно, с ведома местных руководителей, отчего администрация стадиона неприятных для себя последствий не опасалась. Львиная доля не учтенной финорганами выручки передавалась гостям и после соответствующих расчетов с футболистами и тренерами поступала к держателям «черной кассы». Местный клуб довольствовался меньшей частью выручки.

В свое время, работая заведующим корпунктом «Советского спорта» по УССР, я подписался в киевской горсправке на вырезки газетных материалов по футболу (включая анонсы о матчах), которые помещали местные украинские издания. Поэтому я располагал сведениями о том, где и когда на территории республики проходили товарищеские встречи с участием именитых команд. Между тем документация, которая с целью отчетности велась тренерами этих клубов, содержала - в те же самые дни — не записи об играх на выезде, их результатах, оценку действий футболистов, а фиксировала проведенные якобы дома плановые тренировки и теоретические занятия.

Еще до войны в отечественной спортивной прессе можно было встретить сетования на то, что наши ведущие команды играют, по сравнению с зарубежными, гораздо меньше матчей. Мои же наблюдения, относящиеся к концу 50-х и 60-м годам, свидетельствовали об обратном: многие наши команды проводили, помимо календарных игр, включая кубковые, едва ли не столько же товарищеских!

Разумеется, по накалу борьбы календарные матчи не могли не отличаться от товарищеских, однако же и в последних ведущие команды действовали всерьез, поскольку терять реноме известным мастерам не было никакого смысла. Хозяева же поля, стараясь не ударить в грязь лицом перед своими болельщиками, всегда играли азартно, в кубковом стиле. А так как приезжие «гранды» уповали на свое техническое преимущество и тактический класс, футбол сплошь и рядом получался исключительно зрелищным. Немалое значение имел и свято соблюдавшийся соперниками уговор — «играть без штыков»! Поэтому и травмы во время таких игр почти отсутствовали.

Когда же с конца 60-х годов наши лучшие команды стали активно включаться в международную футбольную жизнь и нагрузки увеличились, число товарищеских встреч внутри страны пошло на убыль. Но «черные кассы» не оскудели! Больше того, новые способы их пополнения оказались куда эффективнее. Расскажу лишь об одном из них.

Местные власти регулярно выделяют в распоряжение руководителей клубов самый ходкий дефицит — легковые автомобили. Часть из них покупают игроки и тренеры согласно установленной в команде очередности. Но это лишь верхушка айсберга. О том, сколько машин ежегодно выделяется клубу, футболисты никакого представления не имеют, потому что разнарядки на продажу спускаются по самым разным каналам.

«Для пользы дела» одну-две машины из своего лимита могут уступить и горисполком, и крупный завод, и шахтоуправление, и большая больница, и учебный институт. Или отделение железной дороги, профком речного или морского пароходства и т. д. и т. п. Дальнейшее уже не составляет особого труда. Документы выписываются на имя верных людей, а те дают в свою очередь доверенность хранителю «черной кассы» на право продажи машины. После чего она перепродается втридорога какому-нибудь состоятельному лицу, которое не может приобрести новенькую «тачку» иным путем. Применяется и более простой вариант: если покупатель — человек знакомый, документы сразу выписываются на его имя.

Выше я упомянул, что арбитру Сергею Хусаинову за пристрастное судейство в ординарном матче первенства страны предложили автомобиль «Жигули». Хусаинов сообщил об этом в интервью корреспонденту центральной газеты в конце августа 1989 года. Кроме того, он заявил, что среди футбольных судей вообще процветают коррупция и взяточничество, причем взятки берутся в размере нескольких тысяч рублей. За всю историю нашего футбола ни один действующий арбитр не позволял себе подобных разоблачений!

Правда, персональный пенсионер, почетный судья Марк Рафалов сообщает со страниц различных изданий в последние годы, что слово «честь» было у нас многими футбольными арбитрами позабыто. Рафалов называет имена, но только тех, кто по возрасту уже футбол не судит. А Хусаинов обвинил в коррупции своих практикующих коллег! И когда на срочно созванном в этой связи заседании президиума Федерации футбола СССР ему задали вопрос, визировал ли он появившийся в газете текст, отважный секретарь всесоюзной коллегии судей ответил ясно и четко: «Да!». В печати на следующий появился (под рубрикой «Слово не воробей») отчет об этом заседании. Автор, Алексей Леонтьев, дал ему заголовок «Перчатка брошена!:

Но когда спустя три месяца собрался еще один президиум — всесоюзной коллегии судей, Хусаинов неожиданно пошел на попятную, отказавшись и от утверждения, что ему за два очка предлагали «Жигули», и от обвинений в адрес судейского корпуса целом, и от своей визы на интервью. В результате наказание «нарушителю конвенции» было не слишком суровым: два месяца дисквалификации за... грубые ошибки, допущенные при судействе матча между командами, претендовавшими на переход в первую лигу.

Не порицал Хусаинова на этом заседании только один член президиума всесоюзной коллегии судей — Александр Табаков, который (как сообщил в своем отчете «И родила гора мышь» присутствовавший и на этом мероприятии Алексей Леонтьев) нашел в себе мужество заявить: «Пройдет лет 15—20, и все будут говорить о том. как прав был Хусаинов», Но и Табаков, замечу, уже очень давно не выбегает (ввиду своего почтенного возраста) со свистком в руке на зеленую поляну... Спрашивается: неужто этот ветеран футбольного арбитража, оставшийся в одиночестве на заседании всесоюзной коллегии судей, в самом деле прав и проникновения света гласности в подземелья нашего футбола надо ждать еще целых пятнадцать, а то и двадцать лет?

В конце прошлого года один из комментаторов Центрального телевидения заявил с голубого экрана, что в течение сезона и его коллеги насчитали примерно сорок матчей чемпионата страны, результаты которых были заранее оговорены. Но вот вопрос: если комментаторы вели подсчет договорных матчей с начала сезона, почему никто из них во время своих репортажей и полусловом не обмолвился о том, что на поле происходит прямой обман публики? Впрочем, когда-то я сам был на ЦТ футбольным комментатором и потому вполне могу войти в положение своих бывших коллег. Ну, допустим, обвинил бы кто-нибудь из честности. А доказательства где?

Эта проблема некогда и передо мной стояла во всей своей остроте. И в попытке хотя бы в какой-то степени ее разрешить я выработал ряд критериев, благодаря которым, установив для себя, ведут ли команды подлинную борьбу или только ее имитируют, позволял себе сказать телезрителям, что соперники по каким-то неведомым для меня причинам настроены сегодня чересчур миролюбиво. Что же это за критерии?

В ту пору навесы над тренерскими скамьями, защищающие от дождя и палящего солнца, а заодно и скрывающие всех сидящих там от любопытных взоров, придуманы еще не были, и я приносил с собой в комментаторскую кабину полевой бинокль, чтобы время от времени наблюдать за выражением лиц тренеров, а также тех. кто сидит с ними рядом. Полная невозмутимость в тот момент, когда забивают гол или назначают пенальти, являлась для меня свидетельством заведомой обусловленности данного гола или одиннадцатиметрового. Признаки фальшивой игры видел я также в редких выходах мяча за боковую и лицевую линии, а кроме того — в отсутствии подкатов. Ведь частые ауты и корнеры, как правило, — результат интенсивной борьбы за мяч. Подкат же, этот не слишком сложный в техническом отношении прием, всегда для исполнителей малоприятен; особенно если идет игра в дождливую погоду или промерз грунт, — однако в боевой встрече без подкатов не обойтись!

В конце концов робкая критика мною (во время телерепортажей) тех команд, которые имитировали спортивную борьбу, да высказанное однажды (опять-таки в «прямом эфире») суждение о том, каким образом можно было бы антифутболу этого сорта противостоять, обернулись для меня вызовом «на ковер» к тогдашнему председателю Гостелерадио СССР С. Лапину. В присутствии своих приближенных он обвинил меня в том, что советский футбол я не люблю, отчего и разрешаю себе высокомерно учить игроков и тренеров морали. Лапин предложил мне подать заявление об уходе по собственному желанию. Дело было в 1970 году. Кто же из телекомментаторов согласится повторить мою судьбу?

В прессе между тем в последние годы делаются попытки даже классифицировать наиболее распространенные типы закулисных футбольных махинаций. Так, по мнению иных классификаторов, крайне. популярен в области тайного футбольного бизнеса «натуральный обмен» результатами, когда двусторонние соглашения о ничейном исходе матчей на своем и чужом полях (либо о выигрыше на своем поле и поражении на чужом) руководители клубов заключают между собой еще в период весенних тренировочных сборов. А кое-кто склонен полагать, что по этому же принципу образовались уже во всех лигах настоящие «пулы», в которые входят руководители сразу нескольких клубов, что обеспечивает, как вы уже понимаете, участникам «пула» стабильное пребывание в середине таблицы задолго до торжественного подъема флага состязаний.

Один из типичных вариантов «натурального обмена» результатами состоит в том, что руководители команд, попавших в опасную зону турнирной таблицы (или, напротив, находящихся в группе лидеров), договариваются с руководителями команд «золотой середины» (дело происходит на финише соревнований) о приобретении нужных им очков в долг, с обязательством погасить таковой в будущем сезоне. Кредиторы, правда, выдвигают порой и дополнительные условия. Если в составе их команды, к примеру, имеется форвард, претендующий на звание лучшего бомбардира лиги, ему предоставляется возможность забить столько мячей, сколько нужно, чтобы обойти конкурентов. Реже, но встречается и такой вариант: вы отдаете нам очко или два в чемпионате страны, а мы за это проигрываем вам встречи на кубок!

Денежные отношения, как видим, все эти сделки исключают. Что же касается купли-продажи очков за наличный расчет, здесь вариантов не счесть. И хотя Константин Бесков в 1988 году заявил: «любой «футбольный» человек знает, сколько и каких было договоров» — одному лицу, на мой взгляд, уследить и за половиной подобных операций не под силу. Тут необходима специальная служба!

Руководители клубов… руководители клубов… А что же футболисты и тренеры — святые? Да, есть и святые. Например, тот же Константин Бесков, который на протяжении всей футбольной карьеры не продал и не купил ни одного очка. Руководители клубов и заговорить с ним на эту тему не решались! Славились своей неподкупностью покойные Борис Аркадьев и Михаил Бутусов, а также ныне здравствующие Михаил Якушин, Гавриил Качалин. Невозможно даже представить себе, чтобы согласились за определенную мзду пропустить гол в свои ворота Алексей Леонтьев или Лев Яшин, чтобы открывали намеренно нападающим «зеленую улицу» центральные защитники Анатолий Башашкин или Альберт Шестернев. Упоминаю только очень известные имена, но легко мог бы этот список продолжить, ибо знаю среди игроков и тренеров всех лиг массу честнейших людей.

Конечно, и в футбольной семье не без урода, да еще коли в семье этой всем известно, что результатами матчей то и дело манипулируют (и порой небескорыстно) руководители клубов. Ибо сказано: рыба портится с головы!

В 1967 году нашумел фельетон о вратаре, который пропустил в одном из матчей нужные соперникам голы. За давностью лет фамилии его называть не стану, укажу только, что он был по настоянию самой команды пожизненно дисквалифицирован, лишен звания мастера спорта. О том, что вратарь предал их, остальные игроки узнали совершенно случайно. Матч происходил на выезде, жили все вместе, больших денег с собой из дому никто не брал, а на обратном пути, в самолете, один из футболистов заглянул по ошибке в сумку вратаря и увидел там внушительную пачку денег. Их-то футболисты и соотнесли с характером пропущенных только что голов. И вратарю пришлось сознаться в своем негодяйстве.

Последствием публикации фельетона (который назывался «Чужой в воротах») явилось то, что ни один из игроков, подозреваемых в предательстве, с той поры больше пойман с поличным не был. Тут, впрочем, я обязан сказать, что и сами подозрения такого рода возникали и возникают очень и очень редко. И чуть ли не всегда оборачиваются неприятностями для подозреваемых. Официально, правда, ввиду отсутствия неоспоримых доказательств, никто и ни в чем их не обвиняет, но на некоторые игры их уже под разными предлогами в состав команды не включают. По окончании же сезона от них стремятся и вовсе избавиться.

А вот за махинациями коллегиального (и вместе с тем надежно скрытого от глаз общественности) клубного руководства надзора у нас, так сказать, в государственном масштабе по сию пору нет. И потому для начала, полагаю, сам институт этот — «руководство футбольного клуба» — должен быть повсеместно рассекречен, легализован, чтобы игроки, тренеры, спортивные журналисты, любители футбола знали, кто именно в клубе принимает решения. Следовало бы. скажем, объявить в прессе, что в руководство армейских и динамовских футбольных клубов входят такие-то и такие-то военные чины и должностные вольнонаемные лица. Такая же гласность необходима и в отношении многочисленных профсоюзных и так называемых хозрасчетных и кооперативных (но жаждущих спонсорства) клубов.

И хочется еще, чтобы руководители клубов почувствовали свою ответственность перед законом. Перед законом? Но никаких законов, направленных против закулисных футбольных дельцов, у нас не было и нет. А ведь что не запрещено законом, то дозволено.

О том, что подобного рода законы необходимы и нашей стране, автор настоящих заметок писал трижды: в 1968, 1972 и 1989 годах. После первой такой статьи «Странные игры» в газете «Советская культура» Н. Киселев, тогдашний главный редактор «Советского спорта» (спецкором которого я являлся), запретил публикацию моих материалов на страницах своей газеты. В 1989 году нынешний ее главный редактор В. Кудрявцев напечатал мою статью «Если бы мечтания были лошадьми», в которой я писал, что «в государстве, становящемся правовым, должен попасть наконец в поле зрения законодателя и большой футбол. Окончательно махинаций с результатами матчей этим не избудешь, но появится для мошенников риск судебного их преследования в уголовном порядке, то есть риск, которого они сейчас не знают».

Косвенным ответом на это мое выступление явилась заметка старшего советника юстиции С. Замошкина в «Московских новостях», в которой уважаемый юрист пишет, что нужна не «уголовная кара, а материальная ответственность клубов, команд, тренеров, игроков, судей, серьезно «бьющая их по карману». И продолжает: «Вот что должно... стать главным способом воздействия на любителей наживы за счет спорта. За малейшее нарушение — штраф, причем солидный». Видимо, уважаемый старший советник юстиции не осознает даже, какие грандиозные суммы накоплены в «черных кассах»!

Первые дни 1990 года отмечены в интересующем нас аспекте высказыванием многолетнего начальника управления футбола Госкомспорта В. Колоскова, ставшего ныне президентом Федерации футбола СССР. Он валит всю вину за «негативные действия в футболе» на... тренеров и начальников команд и собирается вести «решительную борьбу с нарушителями морали»... с помощью печати и телевидения. Кроме того, В. Колосков надеется разработать совместно с Министерством внутренних дел «конкретные меры пресечения нездоровых явлений».

О законе же, под который подпадали бы действия руководителей футбола всех видов и рангов, по-прежнему ни слова.

 "Литературная газета", 21.02. 1990 г. 

Администратор сайта: apiperski@mail.ru (Александр Пиперски)