|
Было время, когда среди игроков, тренеров и болельщиков широко бытовали два футбольных термина в соединении с фамилиями футболистов. Живут оба термина по сей день – финт Месхи и корнер Лобановского. Финт Месхи – загадка из загадок. Вот и недавно его анализировали в одном еженедельнике. А между тем нет игрока, который смог бы его повторить – не на лужайке, конечно, в окружении любопытствующих (это когда-то несколько коряво, но умел делать даже я), а в игре и в единоборстве с соперником. Необыкновенно эффективен был и корнер Лобановского. Если финт Месхи родился стихийно, спонтанно, то Лобановский свой корнер разработал чуть ли не математически. Дело в том, что в киевском «Динамо» его, высокорослого, типичного центрфорварда, не обладавшего быстрым пулеметным бегом и техникой крайка, взяли да и перевели в результате интриг в команде на левый фланг. И он придумал свой корнер как средство закрепиться на новой позиции. Фактически это был вариант «сухого листа» в исполнении бразильца Диди, с тою лишь разницей, что Диди наносил удар по мячу, который находился перед воротами, а Лобановский закручивал его от углового флажка. Публиковались схемы углового Лобановского, однако шли годы, а последователи у него почему-то не появлялись. И вот однажды на тренировочной базе московского «Торпедо» зашел разговор о корнере Лобановского, и кто-то назвал его неповторимым. «Да почему же это он неповторимый?» – удивился Эдуард Стрельцов и, взяв мяч, отправился в угол поля. Разбежался, ударил, и кожаный шар полетел по дуге, затем завис на мгновение над дальней штангой и сухим листом спланировал в ворота. А ведь Стрельцов, между прочим, угловые никогда не репетировал и в матчах не подавал. 1996 г. Опубликовано: "Московская правда", 05.11.1996 г. Администратор сайта: apiperski@mail.ru (Александр Пиперски) |