ЕСЛИ БЫ У НАС БЫЛ ЧИСТЫЙ ФУТБОЛ,
МЫ БЫЛИ БЫ РАВНЫ С ЛЮБОЙ САМОЙ-САМОЙ ФУТБОЛЬНОЙ СТРАНОЙ – считает Аркадий Галинский в беседе с нашим корреспондентом Сергеем Неделяевым (Московский Спартак, № 5, 1993)

– При знакомстве людей, любящих футбол, вполне естественно возникает вопрос: «А за кого вы болеете?» Аркадий Романович, пусть и у нас этот вопрос будет самым первым.

– Я никогда не болел ни за какую команду. Мой отчим привил мне особое отношение к спорту. Он до революции жил в Англии и познакомился там с тем, что называлось тогда «английским спортсменством», и поощряя меня к спортивным занятиям, наставлял ставить целью прежде всего не победу, а наслаждение спортивным процессом. То есть не думать о результате, а прилагать все усилия к тому, чтобы лучше провести тот или иной момент борьбы, а уже при таком уважительном отношении к спорту придут и победы. Он учил меня никогда не показывать радость от победы и не досадовать после неудач. Как замечательно сказал Борис Пастернак, «но пораженье от победы ты сам не должен отличать».

Однако в Киеве, где я работал на протяжении ряда лет корреспондентом «Советского спорта», я столкнулся с малоприятной для себя ситуацией. В этом городе, как известно, превыше всего стоял культ местного «Динамо». И вот за то, что я не был болельщиком киевского «Динамо», мне не раз приходилось ощущать острую неприязнь к себе. Однажды после победы команды Бескова я подошел к нему, обнял и поздравил. Некоторые игроки киевского «Динамо» чуть не бросились на меня с кулаками.

– Наша беседа – для журнала «Московский Спартак», и поэтому хотелось бы перейти к «Спартаку».

– Мне очень нравится эта команда, и я знаю, почему она мне нравится. Еще до войны «Спартак» своим подходом к футболу отличался от других команд. Динамовская сторона называла этот футбол «спартаковской деревней». Полагая, что «Спартак»-де играет не в классическом стиле, а эмоционально, как Бог на душу положит, так, как в деревне в пляс пускаются, от души. Конечно, хореографически хорошо выученный ансамбль делает все правильно и красиво, но это выглядит все же несколько вычурно, а спартаковский пляс-перепляс всегда был полон живого огня. «Спартак» никогда не играл пасом поперек поля и тем более назад, а всегда только вперед, что особенно мне импонировало.

Особые чувства у меня к «Спартаку» образца 80-х. Я уверен, что первой и пока последней российской (советской) командой, действительно оказавшей реальное влияние на развитие мирового футбола, был бесковский «Спартак». Так, как он играл, в Европе не играл никто, и это не могло не привлечь внимания! Одно движение красно-белых к воротам соперника вызывало восторг на трибунах, еще голом и не пахло, а трибуны уже восхищались тем, как спартаковцы потрясающе элегантно выходили из обороны и не менее красиво подбирались к штрафной соперника. Иностранцы, жившие в Москве, записывали на видеокассеты матчи с участием «Спартака» и увозили эти записи домой, в подарок друзьям. В Италии, Испании, Франции, конечно же, понимали, что перед ними самобытная команда, и ее игру изучали, анализировали.

Что касается упреков Николая Петровича Старостина в адрес Константина Ивановича по поводу малого числа побед в чемпионатах СССР, то нельзя забывать, что соперником «Спартака» являлось киевское «Динамо». И давно уже пора сказать, что эта команда, повторяю, команда, а не ее игроки, была нечестной. А в период, о котором у нас идет речь, особенно нечестной, потому что отбирала по повелению сверху, из украинского ЦК, очки у целой группы сильных команд республики.

– Да, но в Киеве упрекают «Спартак» в договорной игре с минским «Динамо» на финише чемпионата 1982 года. Победа «Спартака» в том матче выводила на первое место киевлян, к тому же матч играли под крышей, где, как мы знаем, «Спартак» особенно силен. Забив первый мяч, хозяева затем пропустили четыре, а после этого без видимых усилий отыграли два мяча и уступили в итоге 3:4.

– Есть несколько матчей в истории футбола, которые вызывают противоречивые суждения. Я, например, интересовался обстоятельствами знаменитого матча ЦДКА – «Трактор», который был выигран армейцами с нужным для них счетом 5:0.

Подоплека этой встречи была такой: «Трактор» был недоволен своей предыдущей игрой с московским «Динамо», сталинградцы считали, что в том матче их засудили. И одно это уже создавало налет симпатии к армейцам. Но, конечно же, Юрий Ходотов, тренер «Трактора», настраивал свою команду на борьбу. И борьба была. Однажды мяч даже угодил в штангу армейских ворот. А представляете, если был бы гол? Тогда армейцам надо было бы забивать девять мячей. В ходе самого матча москвичи нервничали, не раз пытались оказывать психологическое давление и на соперника, и на судью. Особенно старался Демин. Но Латышев был честный судья и этот матч отсудил достойно, разве что терпеливо сносил угрозы армейцев. В какой-то момент у ЦДКА сник Федотов, видя, что ничего не может поделать с защитой «Трактора». В перерыве он даже просил его заменить. Но его попросили остаться. И лишь во втором тайме при счете 3:0 (а об этом мне говорили многие, в том числе и Ходотов) сталинградцев как бы охватила волна сочувствия к армейцам. Мол, вот как бьются, так лучше уж они станут чемпионами, чем динамовцы. Так что поймите меня верно! Когда речь идет о матче «Спартака» и минского «Динамо», я совершенно не исключаю, что у спартаковцев могло возникнуть аналогичное сочувствие к минчанам. Во-первых, из-за симпатии к их игре, которая действительно была в то время привлекательной, во-вторых, из-за нелюбви к киевскому «Динамо», или вернее, к той системе, которую олицетворяла эта команда.

– Аркадий Романович, в свое время вы выступали за профессионализм в спорте. Во многом это стало причиной конфликта с весьма могущественными структурами власти. Сейчас у нас профессионализм узаконен, но проблемы-то остались?

– У меня была на эту тему заметка в «Футболе», которая называлась «Глас вопиющего в пустыне». Я писал о том, что необходимо в российском законодательстве предусмотреть наконец наказание за жульничество в футболе, так же, как предусмотрено оно в других сферах жизни. Ибо пока не появится в УК РФ соответствующая статья, предусматривающая наказания за договорные матчи, подкупное судейство и т.д., наши «футбольные жучки» будут процветать, живя по принципу «что не запрещено, то дозволено». Появление же соответствующего закона означает создание специализированных структур по борьбе с этим явлением. Ведь поймать махинаторов за руку почти невозможно. Футболисты рассказывают об этом очень редко и, как правило, по окончании спортивной карьеры. А впрочем, что может сделать игрок? Отказаться? Но он же не может больше ничего, кроме как играть в футбол! Его просто вышвырнут из команды, и все.

А если бы у нас был чистый, нормально организованный футбол, мы были бы во всем равны с любой самой-самой футбольной страной. Ведь у нас работают десятки талантливейших детских тренеров-энтузиастов, которые подготавливают способных ребят. А одаренных мальчишек уже начинают вывозить за границу, и это настоящая беда.

Потом мне ужасно не нравятся все эти привычные заявления руководителей футбола: «Я оптимист, я верю, что все будет хорошо». Говорят вот, что первый российский чемпионат был во всех отношениях хорош. Ой ли? Как он может быть хорош, если второго и третьего призера «Спартак» расщелкивал, как семечки. Что это за чемпионат?!

Еще одна проблема – это отсутствие настоящих тренеров в футболе мастеров.

– Пожалуйста, об этом поподробнее.

– Декарт, кажется, сказал, что прежде чем спорить, надо договориться о терминах. Ведь что такое тренер? У нас под этим словом понимают и менеджеров, и администраторов и еще бог знает кого. А если условиться, что тренер – это футбольный режиссер, постановщик футбольного спектакля, что, между прочим, вовсе не исключает и поощрения уместных импровизаций, то таких тренеров у нас просто нет. Последним таким тренером у нас был Бесков.

Вообще меня огорчает отношение прессы к Лобановскому. Я очень любил футболиста Лобановского. Я знал его лично и его семью. Но Лобановский-игрок и Лобановский-тренер – это не одно и то же. Почему же все, зная, что киевское «Динамо» добывает многие победы нечестно, называли Лобановского замечательным тренером? К тому же все, что делалось в киевском «Динамо» в области тренировки, понижало индивидуальное мастерство игроков. Эта дикая физическая возгонка превращала «породистых рысаков» в «ломовых лошадей». Мне ужасно жаль этих ребят, они могли дать футболу гораздо больше, чем в конечном счете дали.

У Бескова же, наоборот, благодаря чрезвычайно умной, организованной тренировке из совершенно неизвестных игроков выходили замечательные мастера. К сожалению, секреты бесковской тренировки до сих пор «терра инкогнито». Его книга до сих пор не вышла, и я не знаю, выйдет ли. Он мог бы сказать в ней многое о своей методике, что чрезвычайно важно для развития футбольной мысли не только у нас в стране.

Бескову нужны были «звезды», но только такие, которые его понимали и играли в поставленную им игру. Он требовал игру в пас, и если ты не возвращал мяч, то не играл. Вот Латыш, хороший был игрок, с замечательным дальним пасом, но пытался все время запустить мяч метров на сорок, за спину защитников, а Бескову это не нужно было. Или тот же Грачев? Никак не мог расстаться с мячом, и ему места тоже в «Спартаке» не оказалось.

А вот Черенков был его, Бескова, игрок. Никогда мяч и на мгновение не передерживал. Или почему Бесков держал в команде Дасаева? Что он, не видел, что его вратарь пропускает столько мячей? Но он держал его, потому что Дасаев – это играющий тренер защитных линий, он всю оборону координировал, и Бесков прекрасно понимал, какие нагрузки выпадают на его вратаря.

Что касается Романцева, то он, во-первых, очень хорошо понимает в игроках, почти безошибочен в их выборе, во-вторых, владеет мастерством репетитора, с помощью которого поддерживает и даже повышает мастерство игроков. Но главную роль в определении лица команды играет импровизация. А у Бескова прежде всего был собственный четкий план игры. Романцев – ученик Бескова, это верно. Он знал многие детали его тренировочного процесса. Романцев был смелый игрок, и эту смелость привнес в игру команды. Он постоянно говорит, что проигрыши «Спартака» в еврокубках были обусловлены атлетической слабостью. Ведь сейчас футбол контактный, надо много бороться, быть жесткими в единоборстве. На ликвидацию этого недостатка Романцев и направил усилия.

Я должен вам сказать, что нет ничего легче, чем имитировать профессию тренера. Ее легко имитировать, потому что существует огромное количество методических пособий. А тем более – если ты сам играл, да еще в команде мастеров. Вот, скажем, Костылев. Я читаю его интервью, в котором он объясняет поражение своей команды тем, что игроки, не послушавшись его, надели не бутсы, как он требовал, а кроссовки, совершенно не подходившие к данной погоде. Позвольте, какой же он тренер? Это просто человек, который приставлен к игрокам. Он может быть с ними в хороших отношениях, может быть очень милым человеком, может разбираться в футболе, но тренером...

У нас есть футбольная школа. У нас есть Аркадьев – наше теоретическое богатство. Аркадьев, может быть, на целый век вперед заглянул в развитии футбола. Но необходима новая система подготовки тренеров.

ВШТ дает массу полезных разнообразных знаний, но это не имеет ничего общего с чисто профессиональной подготовкой. Ну, что это за школа тренеров, где не преподают Якушин, Качалин, Бесков, где не читают свои лекции такие прекрасные аналитики футбола, как Глебов и Цирик? Надо ввести платное образование, но с условием, что люди, зарекомендовавшие себя с «тренерской жилкой», могли бы обучаться бесплатно.

– Аркадий Романович, вы повторили бы свой жизненный путь, зная, что вас ждет отлучение от любимого дела на семнадцать лет?

– Я верю в судьбу. Конечно, стоило мне пойти и сказать: «Дяденька ЦК, прости, я больше не буду» – и меня простили бы, наверно. Но тогда я бы не смог писать. Я готов просить прощения перед любым человеком, перед которым в чем-то виноват. Но там моей вины не было.

"Московский Спартак", № 5, 1993 г.

Администратор сайта: apiperski@mail.ru (Александр Пиперски)