КТО ЕСТЬ КТО?
ЗАМЕТКИ О СПОРТИВНЫХ ПЕРЕДАЧАХ И ТЕЛЕ-РАДИОЖУРНАЛИСТАХ

Находясь несколько лет назад командировке и остановившись в гостинице, которая в этом городе служила по традиции пристанищем для спортивных делегаций, я к вечеру вошел в холл, где стоял телевизор и сидело уже несколько парней в тренировочных костюмах, приготовившихся смотреть футбол. Вот появилась фотографическая заставка Москвы, а вот и живой стадион, на фоне которого комментатор зачитывал составы. Матч начался, и тотчас кто-то в переднем ряду поднялся и выключил звук. В чем дело, почему? Это показалось мне тем более странным, что никто не запротестовал. Промолчал и я, скорее всего потому, что начинал тогда вести репортажи футбола сам. Вдруг подумают, что я лицо заинтересованное? Вскоре, однако, я поймал себя на том, что позабыл о своем первоначальном недоумении и с удовольствием смотрю на немой экран. Кто-то забил гол.

– Включать? – спросил парень, сидевший рядом с телевизором.

– Не надо! – сказали сзади. – Хусейнов забил, все ясно...

Должен признаться, что с того вечера я сам при каждом удобном случае смотрю по телевизору футбольные передачи только так. А кроме того, заметно охладел к комментаторскому ремеслу: какой смысл, спрашивается, готовиться, работать, если тебя берут и просто так – чик! – выключают? Добро бы выключали телевизор вообще, а то ведь именно твои наблюдения, соображения, наконец, твое страстное желание приобщить к спорту все новые и новые контингенты советских людей.

Известно, что в спортивных кругах, спортивных компаниях, если им только удается собраться у телевизора в рафинированном виде, футбольные матчи чаще всего смотрят именно так. Оно и понятно: в спортивном кругу не нуждаются в беспрерывных пояснениях, кто ведет мяч и у кого он отобран, и людей этого круга не могут не раздражать сообщения о том, что вратарь разбегается для того, чтобы выбить мяч в поле. Звуковая информация такого рода играет свою прямую роль лишь в том случае, если она адресуется человеку, который то и дело забывает, что в воротах на футболе стоит вратарь и что если мяч уходит за лицевую линию после удара противника, то этот самый вратарь и должен ввести мяч в игру.

Но таких телезрителей футбола нынче у нас, кажется, и нет уже, а если они и есть, то трансляции матчей не рассчитаны на них, точно так же, как, скажем, курсы кройки и шитья не предназначены для танкистов.

Моя подруга детства однажды сказала мне, что с большим удовольствием слушает мои репортажи. Я был, естественно, этим польщен и чуть позднее решил выяснить, что именно ей в них нравится.

– Твой голос, – сказала она. – Я, знаешь ли, игры этой вашей дикой вообще не понимаю, я в это время на кухне или за вязанием. А вот голос твой слышать очень приятно: как будто ты у нас в гостях...

В последние годы не было недостатка в толковых статьях о спортивном телерепортаже. Да и в устном порядке, на различных совещаниях, было высказано много дельных предположений насчет того, как следует (и как не следует) вести спортивный репортаж, – так что прибавить ко всему этому что-либо новое скорее всего просто невозможно. Разве что кое-какие моменты стоило бы убавить. И вот если бы мы пошли по этой линии, то убавить в первую голову следовало бы один момент в самом подходе к профессии спортивного телекомментатора.

Однажды Бабель, рассказывают, заметил, что если бы Лев Толстой и литератор Н., известный тем, что он не слишком даровит, состязались бы на лучшее написание рассказа, то Толстой, если бы оба сидели за письменными столами, победил бы наверняка. Но вот если бы это делать нужно было, вися вниз головой, то кто бы из них лучше написал – еще неизвестно...

А ведь именно в таком положении находятся на телевидении потенциальные мастера спортивного репортажа. Стоит ли после этого удивляться, что телезрителю ни за что не отличить передач потенциальных мастеров от работы всей массы комментаторов?

Сказав «массы комментаторов», я не оговорился, поскольку комментирование спортивных состязаний давно стало на телевидении чем-то вроде массовой профессии. Во всяком случае ею может заняться любой человек, не слишком робкий, кое-что смыслящий в спорте, а также не шепелявящий, не заикающийся, не картавящий сильно и произносящий большую часть известных ему слов с грамотными ударениями. Все это – не шутка, не преувеличение: не единожды важнейшие матчи – с участием даже сборной СССР – транслировались из-за рубежа под речевой аккомпанемент лиц, подходивших к микрофону безусловно впервые. К тому же они плохо говорили по-русски, умолкали порой надолго в самых неподходящих местах, путали игроков и т. д., и т. п. А что же мы? О, мы все это превосходно съедали и даже, оживленно обсуждая потом подробности этих матчей, начисто забывали об их горе-комментаторах, а, быть может, неосознанно были даже благодарны им за то, что в общем они не очень мешали нам смотреть игру. В самом деле, разве лучше, если в пикантные голевые моменты вам усердно сообщают сведения из выпущенной к матчу программки?

Намекнув выше на то, что у нас есть и потенциальные мастера телерепортажа, я не называл имен. Теперь назову. Впрочем, все они вам известны. Это все те же Вадим Синявский, Николай Озеров и ленинградец Виктор Набутов, то есть известные наши радиокомментаторы. Но все трое потенциально и мастера репортажа телевизионного. Однако... Эх, да знаете ли вы, что и у себя на радио они являются комментаторами как бы между прочим, что комментирование состязаний в силу давным-давно заведенных здесь порядков есть лишь одна из многих их служебных обязанностей? Отчего и в кабину комментатора они часто влетают в спешке, забыв впопыхах прихватить с собой бутылку воды (которой, кстати, никто другой тут для них и не припасет)...

Вы захотите спросить, конечно, что делают радиокомментаторы, когда они не транслируют состязаний, чем же они в это время заняты? О, решительно всем тем, чем заняты и другие штатные сотрудники спортивных редакций, с той лишь разницей, что последние не остаются потом – на сорок пять минут, на час, на полтора – один на один с многомиллионной армией любителей спорта. И еще – один на один с отнюдь не известным им заранее, а самой жизнью образуемым ходом, течением матча!

Проще сказать, с утра, днем, а часто и по вечерам радиокомментаторы, так же как и остальные сотрудники спортивной редакции, готовят передачи, берут интервью, пишут и «наговаривают» тексты для специальных выпусков и т. д., и т, п. И если уж говорить начистоту, пристойный все-таки уровень работы на телевидении Синявского, Озерова и Набутова объясняется прежде всего их личной одаренностью и незаурядной работоспособностью, помноженными на великолепное знание спорта, большой опыт и высокую общую культуру, Все это, вместе взятое, и позволяет им справляться со многими вещами гораздо лучше и быстрее, чем удается сие людям, такими качествами не обладающим.

И не удивительно, что на телевидении некоторые так называемые нештатные комментаторы, из числа журналистов или спортивных работников, получают сплошь и рядом преимущества – и немалые! – перед комментаторами штатными, людьми, вечно спешащими, загруженными другими заданиями, словом, вечно озабоченными другими своими – отнюдь не комментаторскими – делами! Эти льготы я ощущал не раз сам, работая иногда на одних и тех же матчах в смену с Озеровым, Синявским, Спарре, ибо в отличие от них всякий раз имел возможность готовиться к матчам специально. Я мог спокойно обмениваться мнениями с почитаемыми мною коллегами, специалистами, выяснять в беседах с тренерами, игроками интересующие меня детали и т. д., тем паче, что многое из этого мне полагалось делать по долгу журналистской службы. В итоге я знал чаще всего о предстоящем матче все или по крайней мере почти все, что можно было заранее знать о нем, а к тому же приезжал на стадион за часик – полтора до начала, чтобы вдоволь надышаться еще предстартовой атмосферой. Мои же партнеры, как правило, вбегали в кабину с программкой в руках, не остывшие еще от иных забот, и, включив микрофон, несколько минут подчас не могли перевести дух…

Сожалею, конечно, что у многих будет разрушено теперь представление о некоей импозантной обстановке, в которой, если судить по художественным фильмам, протекает работа наших комментаторов, – да что поделаешь: у истины, увы, другое лицо! Вот и отчитывать всякий раз комментаторов телевидения – в печати ли, на совещаниях ли – считается хорошим тоном. В частности, отчитывать Яна Спарре. Между тем Спарре не тот уже, что был несколько лет назад. Работая на телевидении, он стал неплохим радиокомментатором, я не оговорился, – именно радиокомментатором, а уж то, что в телевизионных репортажах Спарре следует принципам радиорассказа, сообщая зрителям о том, что вратарь введет сейчас мяч в игру, – в этом, право же, не его вина. Микрофон включен, говорить время от времени что-нибудь надо, а Спарре – отнюдь не меньший страдалец (не побоюсь этого слова), чем те же Синявский, Озеров, Набутов и др. Ведь и у Спарре живой репортаж с состязаний (как, впрочем, у всех штатных комментаторов телестудии) – лишь одна из многих служебных функций.

Но мало того, что Спарре и многие его коллеги живут в той постоянной спешке и суете, которая характерна для жизни кино-, радио- и телестудий, все они сталкиваются еще с такой разноголосицей мнений и суждений о своей работе, что не знают подчас, на кого смотреть, на что ориентироваться, кому верить. Потому что указующих перстов над комментаторами телевидения всегда много (кто же нынче не понимает в спорте, особенно в футболе!), а шишки валятся потом на них одних. Но это еще далеко не все. Поскольку уровень работы телекомментаторов в силу описанных выше причин в общем-то всюду одинаков (отчего многие местные телестудии решительно отказываются уже от командирования к ним на матчи комментаторов из центра, оперируя действительно неотразимым: «А чем наши хуже?»), то и любого местного комментатора легко в свою очередь заменить другим таким же. Желающих-то хоть отбавляй!

Некоторую самостоятельность проявляют на телевидении разве что люди, профессионально от него не зависящие. Вот характерный пример. Несколько лет назад мне удалось заинтересовать телевизионным репортажем одного известного спортивного журналиста. Он и вправду стал охотно вести передачи футбола, и вскоре о нем начали благосклонно отзываться зрители, специалисты футбола. Как вдруг все оборвалось, и вот уже года три на телевидение он ни ногой,

Дело же было так. Нам обоим предложили вести репортаж важного международного матча. Каждому – по тайму. Должен сказать, что я давно недоумеваю, отчего на радио и телевидении один матч часто делят между двумя комментаторами. Логики тут нет никакой. Мой коллега тоже считал это неправильным, в связи с чем мы решили вести весь матч вдвоем и, получив согласие на то, начали готовиться к репортажу. А поскольку матч предстоял важный, состоялось даже заседание у руководителей телевидения, на котором едва ли не все, что можно было предусмотреть, было обсуждено. И вот в Лужниках за пять минут до начала репортажа один из работников телевидения сообщает нам, что работаем мы только в первом тайме, а второй поручен другому комментатору. В этом, право же, не было бы ничего необычного, если бы нас предупредили заранее. В крайнем случае можно было бы и отказаться. Но сейчас, за пять минут до начала, когда Интервидение и Евровидение вот-вот покажут Москву?

Вся наша предварительная работа, таким образом, оказалась бессмысленной, пошла насмарку. Мой партнер был возмущен и расстроен. С тех пор на телевидении он не работает. А жаль. Он мог сыграть определенную роль в становлении действительно телевизионного футбольного репортажа.

О разных случаях на телевидении можно было бы еще рассказать. Да толку-то что? Получилась бы очередная статья о том, как должны работать комментаторы и как не должны.

Но прежде всего, наверное, нужно их структурно поставить с головы на ноги. На ноги. Чтобы, создав тем самым условия для спокойной и серьезной работы, выяснить – как это модно нынче говорить – кто есть кто?

Собственно говоря, это выяснится даже само собой.

"Советская культура", 20.09. 1966 г.

Администратор сайта: apiperski@mail.ru (Александр Пиперски)

 

Hosted by uCoz